Невеста для высших

Эстакады серпантином, на самый вверх. Облака подо мной цвета любимых мной цветков сакуры. Розовый. Такое деревце росло у меня в саду. Лепестки, много лепестков кружилось вокруг меня. Затем тишина непривычная: ни шума вагончиков, которые издавали шелест, когда останавливались, и писк, когда отправлялись куда-то. Ни голосов, что можно было услышать, когда кто-нибудь открывал окна или просто наслаждался на лоджии оттенками всех цветов радуги на небе, которое невозможно было увидеть таким, какое оно есть на самом деле.

Мы как-то ездили с родителями на курорт. Всего-то два дня, что мы там провели, когда я ещё была маленькой, запомнились мне навсегда. Именно небом. Таким далёким, чернильно-фиолетовым и яркими искорками звёзд. Серебряными паучками мелькали аэрокары. А болиды прочерчивали дорожки. Я видела на картинках, как падают звёзды. Было похоже.

– Я читал, что люди раньше чаще смотрели на звёзды. И мечтали, – тихо сказал папа, обнимая меня и маму.

– Мечтали?

– Да, милая. О далёких мирах, о чём-то милом сердцу, о любви. Сочиняли стихи, песни. Находили время, чтобы посидеть рядом, как вот мы сейчас.

– Красиво. Я тоже, папа, хочу мечтать, – ответила я.

– Малышка, я надеюсь, что все твои мечты сбудутся, – поцеловала меня мама в макушку.

Это было очень давно. Так давно, что захотелось плакать. Папа ездил по работе. Мы не могли себе позволить роскошь отдыхать в таком месте. Ведь это был курорт для высших. Это я узнала позже, когда родителей уже не стало. Я пыталась вернуться на то место, но это было невозможно из-за статуса курорта. Тогда у меня возникло жуткое чувство, что, если я там не побуду, сойду с ума.

С ума не сошла. Но печаль осталась.

Звёзды стали гаснуть одна за другой. Я хотела это остановить. Но не могла. Только сейчас почувствовала вибрацию всем телом. Едва шевельнулась – и тысячи мелких игл пронзило всё тело. Я бы закричала, но горло сдавило так, что дышать не могла. Это мне так казалось. Потому что воздух попадал в лёгкие. Просто у меня пропал голос. И, кажется, зрение.

«Я, вроде, не пила ничего вчера, когда с Лизбет ходила в «Сильву». Да там и нет напитков сильнее обычного пива. А я его не люблю. Проклятье! Даже пошевелиться не могу»

Вспомнила парня, которого вытащила из аэрокара. Что-то меня беспокоило весь день, но я не подумала об аварии ни разу. А сейчас поняла причину своего беспокойства. Аэрокары не терпят катастроф на эстакадах. И тем более, не подвержены взрывам. Или я чего-то не знаю? Аппарат на автопилоте доставляется к месту ближайшего ангара, если неисправен. Это же высшие. Они себя ценят очень высоко.

Я боялась двигаться, и слепота меня пугала. Но не все чувства пропали. Ощущала под спиной жесткое покрытие. И в голове был гул. Как будто… как будто меня везут куда-то.

«Я что, всё перепутала? Сама попала в аварию? И мне показалось, что я помогаю кому-то? Вот же, мозг выдаёт то, что ему выгодно, чтобы защитить человека. Мне повезло, что не была смертельно ранена. Иначе засосало бы в вакуум»

 Автоматика срабатывает сразу. Если человек смертельно ранен, всё уничтожается. Никто не будет прилагать усилий, чтобы хотя бы постараться вытащить тебя с того света. Таков закон «каменных джунглей», как говорил папа. Выражения старые, но мне нравились. Папин кабинет полон таких дорогих бумажных книг с интересными мыслями.

Меня тряхнуло. Снова миллионы игл прошили тело. Но не так болезненно, как в первый раз. Почувствовала колебания, будто плыву по волнам. Ещё сплю или проснулась уже? Было непонятно. Чувство реальности совсем где-то потерялось.

– И так, что за птичку вы мне принесли? О! Какая необычная девушка. Это редкий экземпляр. Сколько вы за неё хотите? – услышала я мужской голос.

– Десять тысяч рилов, – раздался более низкий и хриплый.

– Думал, что попросите больше, – в первом голосе послышалась издёвка.

Услышал изумлённый и разочарованные вздохи и шипящий звук закрывшихся панелей.

– Ну, дорогая! Ты мне не только вернёшь эту сумму. Преумножишь её многократно. У тебя большой потенциал, милая, – вкрадчивость этого голоса была мерзкой.

Мне не нравился этот разговор. И то, что меня, продали. Я когда-нибудь очнусь от этого кошмара? Хочу проснуться.

«Господи! Кто-нибудь, вытащите меня отсюда!»

Услышала мычание и долгий стон со стороны. Руки мои сжались непроизвольно и тело выгнуло в пояснице. Резко распахнула глаза.

– Какая прелесть! От одних её стонов у импотента встанет. А глаза – просто изумруды. Ты конфетка, девочка! Моя сладкая конфетка.

Тощий мужчина со светлой шевелюрой, уложенной искусным стилистом, не тянул на извращенца. Больше на ведущего передачи для маленьких.

– Мужчина, у вас всё в порядке с мозгами? Не в кондитерской находитесь. И я вам не конфетка, и не милая, не дорогая. Имейте уважение, – голос прозвучал не так, как хотелось бы. Дрожащий, слабый. Меня пугало то, что вовсе была не во сне.

Перед глазами всё плыло. Пыталась ухватиться за что-нибудь. Мне это удалось. Похоже, что схватилась за своего собеседника, потянув его за лацканы пиджака. Ткань дорогущая на ощупь.