Невеста для ЗОРГа

Я не знал что ответить, а Михея толкнул спиной лейтенант Ким, всё выбиравший выгодный ракурс для съемки.

— Тише ты, черт узкоглазый.

Не оглядываясь, Ким извинился. Мы поднялись наверх; почему-то оглядываясь, лейтенант сообщил, что по электронным замерам, никто из орверов не попадает в диапазон снятых параметров. Почему-то я не удивился. Ким попросил дать весточку в ЛАВРу[12] и, строго поглядывая на больничные окна, я зашагал в аппаратную

* * *

Лаборатория высоковольтных разрядов была детищем Рокотова. Сергей Николаевич еще в двадцатых работал у Смурова, пошел за ним в группу, занимающуюся сверхвысокими напряжениями, а затем попал к нам. В сороковом он проектировал сигнальную линию, переделанную через год в энергозаслон. Сейчас Рокотов в Москве, в МИРЭ, но свои детища не забывает — первый кабель, проложенный по дну Ладоги, питал энергобашни напрямую.

Абонент из ЛАВРы, молодой словоохотливый товарищ, весьма обрадовался моим словам и сказал, что эксперт «уже бегит». Еще он добавил, что удар по «Дзержинке» нанесли всеми башнями и даже использовали резерв.

— Так били, что погорели обмотки, — выдал страшную тайну лавровец и, пожелав мне успехов, отключился на линии.

Да, если бы моя тревога вылилась бы во пшик, грамоту я бы не получил: принцип «много бдительности не бывает» использовался с поправочными коэффициентами. Особенно в части использования энергоресурсов.

— Соединяю, — зашипела трубка, и вслед за «алле» послышался Полюдовский тенорок, от которого дохнут мухи: — Ты что там, Саблин, фейерверки пускаешь? Весь город обесточил.

— Ситуация, товарищ подполковник.

— Ну, а результат хоть есть?

— В десятку! Энергетики зверя на выходе накрыли, в период уязвимости. Так что, если б не ударили первыми, ночь по типу Варфолмеевской была, гарантирую.

На удивление бегло Полюдов пробежался по подробностям и, узнав, что потери ограничилось дюжиной истерик, да выявлением мигуна в тифозном бараке, велел сворачиваться:

— Хватит казенный харч проедать. И милицию отпускай.

— Товарищ подполковник, разрешите, я всех отправлю, а уж тогда и сам. А то, как Фигаро, туда-сюда — несолидно.

Против ожидания Полюдов согласился неожиданно быстро. Я настраивался на пыльный разговор, с мотанием нервов, а получилось короткое щелканье на том конце провода и желанное согласие.

— Ладно, можешь задержаться. Поедешь на ЗиСе «похоронщиков», он, к счастью, не понадобился… Только Михею скажи, чтобы напротив Смольного посты проверил, он знает. Наш транспорт уже поехал.

Я положил трубку и пошел на выход, гадая, что может скрываться за такой тихой кладбищенской добротой. Уже в дверях неожиданно столкнулся с вспыхнувшим, как девица, Михеем.

— Ты чего?!

— Да я это… — Сарафанов чуть подумал. — Тебя искал.

Рожа у Михея искривилась, как у лабазника, продавшего дрянные сапоги и опасливо выглядывающего дурачка-покупателя.

— Искал тебя… кхм. Ерохина к нам отправили. — Сарафанов заправил делавший его похожим на кулацкого сынка чубчик и вытянулся по стойке «смирно».

— Хороший «подарочек».

— …Ну да. А чего?

Устали ребята, устали. Руис даже на ходу заснул, таская носилки из женской палаты на втором этаже — там стекла покрылись каймой узоров, похожих на черные снежинки. Вадик забрался на кушетку и ни что не реагировал, Пашка Миронов молчал. Пора всем на боковую.

— В общем, так. Езжайте без меня. По дороге заскочи к Смольному и проверь посты — так передал Евграф.

— Посты? — Лицо Михеея вытянулось. — А, ну да.

Он пошел через парк собирать личный состав, а я повернул к инфекционному бараку. Там все уже «отцвело», только мироновская охрана столпилась оживленной кучей. Скрюченный человек в больничной одежде, с прижатыми окровавленными руками к животу, был мертв.

Кто ж его?.. Наверное, вон тот, коренастый, он более всех говорлив.

— Я крики услышал, — держа на вытянутой руке закопченный штуцер, живописал стрелок, — и давай сюда. Этот — навстречу. Визжит и катится, не остановишь. Ну, я его и того…

Наш санитар вытащил труп на дорогу и откинул стекло со шлема:

— Ему бы пивных дрожжей похлебать да ампулу никотиновой кислоты, а не термопатрон… Я тоже его за мигуна принял: дышит, а пульса нет… Распсиховался, наверное, и полез буянить. Обычная пеллагра, товарищ командир, без патологий.

— Болезнь такая, от голода, — сказал я напряженно слушавшим милиционерам.

— А мы, честно говоря, трухнули малость, — признался-таки коренастый, — хоть и говорил товарищ Миронов, а поди ж ты…

— Ладно, ребята, свободны. Благодарю за службу. У ворот будет автобус, вас отвезут.

Ожидая машину-похоронку, я закурил, присев на поваленный ствол.

Нужно упредить наших розыскников. Пока Евграф мыслит, у меня есть еще время, но когда он свяжет все ниточки, начнется охота. И охотиться будут многие: и оперотдел ОСКОЛа, и милиция, и, наверное, армейцам поставят задачу. За те несколько часов, что удалось выхитрить у Полюдова, надо понять кто такая или, что такое Астра.