Невеста Единорога

— Я не флиртовала с Ричардом, Морган. Не забыл ли ты, что я его кузина? А что касается кольца, то да, Ричард его заметил. Когда поцеловал мне руку. В первый момент он сильно побледнел, но быстро оправился, как это бывает с тобой, когда твой отец просит тебя помолиться перед едой. Ты знал, что он расстроится, не так ли?

— Будет достаточно, если ты будешь отвечать да или нет, Каролина, — парировал Морган, вставая с кровати и собираясь уходить.

И все же она ощущала некоторое удовлетворение от того, что потрепала ему перья. Если она заставит его еще немного помучиться, вечер не пройдет даром.

— Он спрашивал тебя о кольце — откуда оно у тебя, кто тебе его дал?

— Нет.

— А что именно он сказал?

Каролина упрямо отказывалась говорить.

— Каролина, — настаивал Морган, выждав минуту, — что именно сказал Ричард после того, как увидел кольцо?

Она улыбнулась, едва разжимая губы, потом проговорила:

— Мне очень жаль, но боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, Морган. Это невозможно сделать, используя только два слова: да и нет.

— Девочка моя, вечер был длинным и утомительным. Если я оскорбил твои чувства, оставив тебя одну с мисс Твиттингдон, а сам слонялся по залу в надежде встретить Ричарда, то мне остается только извиниться. Но некоторые вещи в этой жизни более важны, чем твоя недавно проснувшаяся женская чувствительность. А теперь ответь на вопрос: что сказал Ричард после того, как увидел кольцо?

Каролина капитулировала, заметив морщинки вокруг рта Моргана. Он был так красив, что заставил ее полюбить себя. Она не могла отказать ему ни в чем.

— Он не сказал ничего, Морган, поэтому я предложила ему проводить меня к тете Летиции, — сказала она, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить все, что произошло. — Ричард спросил, что меня связывает с мисс Твиттингдон. И он спросил, не можем ли мы стать друзьями, чтобы он называл меня Каролиной, а я его Ричардом. И еще… он сказал, что совсем не похож на тебя. Он сказал, что на тебя не похож никто. Я думаю, Морган, что Ричард просто восхищается тобой. Ах, чуть не забыла: он сказал, что я оригинальна и, несомненно, стану сенсацией сезона. Вообще-то мне понравился кузен леди Каролины. Он очень мил.

— Боже милосердный! Каро… впрочем, неважно. — Морган сжал кулаки, затем овладел собой. — Но так дело не пойдет. Не знаю, почему я понадеялся на тебя. Я ввожу впечатлительную молодую девушку в клетку ко льву, и все, что она там увидела, — это то, что Ричард Уилбертон мил.

Каролина присвистнула:

— А разве это не так? Может быть, танцевальный зал Альмаков и похож на клетку со львом — я тоже не считаю его таким уж замечательным местом, — но ты никогда не убедишь меня, что Ричард опасен. Ты способен на многое, Морган, и я знаю это лучше других, но я никогда не поверю, что ты можешь преднамеренно познакомить меня с человеком, который представляет такую опасность.

Морган посмотрел на нее холодно и сурово:

— Ты не можешь в это поверить, крошка? Но тебе ведь и раньше случалось ошибаться, не так ли?

ГЛАВА 16

О Боже! Я мог бы быть заточенным в скорлупе ореха и считать себя королем бесконечного пространства, если бы не дурные сны.

Уильям Шекспир

Сон начался, как обычно… с Моргана.

Морган, скачущий в кромешной мгле и в свете лагерного костра. Морган, стройный, облаченный в черное, в камзоле, трепещущем на ветру, на большом черном коне, как дракон.

Мой друг. Мой друг. Мой неизменный друг…

Полуобмороженные пехотинцы, побросав на землю ставшее бесполезным оружие, не в силах были донести до рта червивую пищу; часовые, расставленные по периметру лагеря, где разместилось чуть больше дюжины солдат, бессмысленно смотрели по сторонам, не зная, что в лагерь проник незамеченным человек, не знавший себе равных в военной хитрости, чародей, который мог появиться и исчезнуть в облаке дыма, — Единорог.

Это он, Ричард, дал Моргану это имя; свое имя и кольцо, которое носил на мизинце правой руки; плоская поверхность кольца сверкала при свете костра — так же как и черные глаза Моргана, видевшего все, понимавшего все. Но ничего не знавшего.

Морган и Ричард добровольно взялись за опасную работу: они шпионили за армией Наполеона — и, что было еще труднее и опаснее, — за шпионами Наполеона. Моргану, чьи врожденные способности и склонность к авантюрам предназначили его к ведущей роли, нужна была кличка. Так сказал Моргану Ричард, когда они напились до бесчувствия, зная, что втянуты в опасную, может быть, смертельную игру.

Ричард посмотрел на свое кольцо, на украшавший его семейный символ, на единорога — и снял кольцо с руки. Он дал его своему любимому другу, когда они сидели у костра, напоминавшего тот лагерный костер, но на три года раньше.

— Мужайся, Морган. Отныне присваиваю тебе имя Единорога. Но не уподобляйся оному вполне и не упускай из виду юных девственниц, хорошо?

Этим кольцом обручаюсь с тобой… вместе с этим кольцом вручаю тебе мое… Нет!