Невеста фараона

Вот же блин! Я покопалась в своей, то есть в памяти Танеферт. Во дворец мы прибыли пять дней назад. И меня поселили в женском доме матери царя, как почетную гостью. И кормили согласно заведенному тут порядку. Три раза в день. Я глянула на солнце. Вернее, на его отсутствие. Пока я валялась в отключке, день перешел в вечер. А поскольку во дворце устроили пир по случаю официального начала отбора невест в женский дом царя, то ужина сегодня уже не предвидится. Я горестно вздохнула.

— Могу предложить трапезу в моей компании, — гаденыш Ахмес нарисовался в проеме двери. На губах все та же мерзкая ухмылочка. И глаза щурит. Знает, что ему это очень идет. Поразить меня решил своей красотой?

— Я лучше до горизонта прогуляюсь.

Я вскинула подбородок и пошла прочь от колена. Как учили на актерском мастерстве. Подиумная походка. А пусть офигеет как следует.

— Не превращай мою жизнь в череду печальных дней, о жестокая! — послышалось сзади. И нет, он не офигел, он по-прежнему насмехался. Собачье дерьмо! А по-нашему, дегенерат, урод и козел!

В своей спальне я перерыла все закрома в поисках заначки. Ну не могла же Танеферт не заныкать хотя бы сухой финик на черный день. Трехразовое питание, как в творческом летнем лагере. Кто же живет без запасов? Лично я непременно бы утащила из столовки кусочки хлеба и яблоки. Потому что лагерь — не дом. Есть может по привычке захотеться четвертый непредусмотренный расписанием раз. И вот что делать, если желудок позовет ночью, а спасительного холодильника для ночного дожора рядом нет. Запасливый человек с наслаждением лопает под одеялом все, что удалось накопить за день. А не запасливый страдает до самого завтрака. Танеферт оказалась чертовски незапасливой. Но вот что странно: я ведь в теле жрицы, которое привыкло к постам и прочим самоограничениям. Но есть я хотела все-равно как избалованная бабушкиной стряпней Даша. Значит это не настоящий, а фантомный голод. Я вздохнула, с тоской подумав, что в моем мире, наверное, время ужина. Мама приготовит овощное рагу со свиными ребрышками, а на десерт будет бабушкино фирменное печенье. Которое тает во рту. У меня слюнки потекли. Ну, что за мученье. Неша, почуяв мое настроение, притихла в углу, монотонно обмахивая меня уже поддоставшим опахалом.

— Ты сама-то поела? — обернулась я к ней и тут же поняла, что опять допустила ошибку. Девчонка выпучила глаза и приоткрыла рот. Только что слюной не капала от удивления. А что случилось-то? Раз она моя служанка, я ведь должна о ней заботиться. Или нет?

— Забей… В смысле проехали… вернее, забудь.

Она на все мои попытки выразить суть только шумно сглатывала и моргала.

— Иди спать, — махнула я рукой.

— А… вы?

Тут за дверью очень внушительно постучали. Кажется палкой об пол. Двери-то не было. Вместо нее легкие занавесочки. Мы обе вздрогнули. И замерли, в удивлении. Довольно поздно для визитов. Во всяком случае из опыта Танеферт, которым я тут только и жила.

— Ужин, для госпожи Танеферт, — гаркнул мужик с глоткой бывалого вояки. Наверное, охранник, из тех, что призваны беречь покой гостей царской матери.

Отлично он с этим справляется! А если бы я спала? Похоже, настоящим уединением во дворце и не пахнет. В любую минуту может заявиться кто угодно и гаркнуть так, что кишки от страха переплетутся. Я вздохнула и глянула на Нешу. В самом деле, кто из нас двоих тут служанка?! Девчонка не шелохнулась, сидела, открыв рот, как недоразвитая и глазами хлопала.

— Неша! — я ткнула ее пальцем в ляжку.

— А?

Пришлось еще и бровь вздернуть.

— А! — мне досталась чертовски тугодумная помощница.

Нет, я бы и сама сходила. Тем более, что при слове «ужин» я едва сдержалась, чтобы не вылететь в коридор и не слопать все прямо там же. Но приличия не позволяли. А мы все — таки в царском дворце, и церемониал тут не пустой звук.

В конце концов мне удалось побудить девчонку к действию. Я толкала и пинала ее почти до самой двери. Там она вдруг преисполнилась достоинства и вышла в коридор как служанка знатной дамы. Даже губы поджала. Я едва сдержала смешок. Это при том, что ходит она по-прежнему голышом. По мне выглядело это крайне дико. В комнату она вернулась с огромным золотым тазом, который она держала за витые ручки. В центре таза стоял небольшой сосуд с красивой цветочной композицией. Вокруг него располагались плошки с разнообразными закусками. Отдельно высилась горка булочек разной формы. Мой желудок задергался в предвкушении. Неша дотащила таз до кровати, и водрузила прямо на белые льняные простыни. Ну и ладно. Потом с ней поговорю о том, что в постели едят только свиньи. А сейчас мне уже все равно, где есть. И даже все равно, что есть. Я села рядом с тазом и потерла руки. Потом мне стало стыдно, я оглянулась на служанку, которая уже заняла свое место у изголовья кровати, подхватила опахало и принялась им размахивать, гоняя надо мной волны теплого воздуха.

— Неша, поешь!

Она выпучила на меня глазищи и истово замотала головой.

— И демон с тобой! — хотела помянуть черта, но фиг его помянешь, когда его в языке просто не существует. Приходится выкручиваться.