Невеста Горного Князя (СИ)

Я сжал кулаки, но послушался Матея. Штеф же быстро слинял. Ничего пропесочу его чуть позже. Ишь, возгордился! На деде за строгость решил отыграться!

В свете старой лампы я шлифовал бусины, а Матей разбирал камень, который нам привезли.

— Хочешь что-то свое сделать? — старик смотрел на то, как я порой чересчур щедро определял кусочки камня в отход. — Не беспокойся, скажем, что мои старые руки немного грубо все раскроили. Делай, мальчик. Не бойся. Но помни: лишь смелости для счастья мало…

— Как-то много вы камня потратили, — хмуро произнес Штеф, когда забирал капельки.

— Так я ж кроил с запасом, внучек. Да и не тебе судить, ежели приказчику не понравится — пусть придет, объясним.

Внучек поджал губы. Приказчик, хоть и жадный мужик был, за годы привык, что Матей все делает на совесть, и в мастере не сомневался. Едва Штеф вышел, как мастер повернулся ко мне.

— Ну, показывай…

Выточить цветы было просто, сложно было собрать их на стебель. Дольше всего искал достойный срез на лист. В отличие от маленьких цветочков, тут отходы не подходили. Наконец я нашел подходящий по цвету осколок змеевика. Не малахит и не нефрит, конечно. До полуночи шлифовал, чтобы было похоже на живой лист.

Мастер довольно поцокал языком.

— Приказчику да князю пока не показывай. А то век воли не увидишь.

— Не стану. Никто, кроме вас не увидит.

В гору я пошел пару дней спустя, поздно вечером, когда уже все ушли. Под ногами хрустел недавно выпавший снег, на плечах был потертый, но куда более приличный кафтан Мастера. Под ним я бережно нес ландыш. Хорошо, что снег и луна освещали дорогу, и если идти медленно и осторожно, то можно обойтись без фонаря. Вот и останец выше прииска. Я достал ландыш. В ночном свете молочный лунный камень казался почти настоящим цветком. Хотя… проклятье, один цветочек, отломился должно быть, по дороге. Но по снегу и ночью я его не найду.

— Амалия… Амалия!

За спиной раздался знакомый смешок. Тонкие пальцы закрыли мои глаза, около уха раздался шепот, который просил угадать… еще раз позвать ее по имени.

— Амалия… — повторил я в третий раз и повернулся.

Холодный ветер трепал ее черные волосы, ландыш в ее руках звенел колокольчиками музыку ветра.

— Спасибо…

Я взял цветок из рук девушки и поставил его в снег.

— Весной здесь будет целая поляна таких, — засмеялась она. Но мне было не до весны. Я обнял ее, прижал к себе.

— Что, проверяешь, живая ли я? — Дочь Гор обожгла дыханием мне шею. — Не сказка, не призрак, не стихия… почти человек. Поцелуй меня, мастер Алеш Олдрич. Хочу чувствовать твое дыхание.

Меня не надо было просить еще раз. Губы девушки были мягкими и нежными, мы отдавали друг другу дыхание, воздух, чувства… и получали взамен еще больше. Словно наши души говорили друг с другом, зажигаясь огнем от тепла друг друга.

— Знаешь как это называется? — произнесла она, отстранившись на мгновение, — это судьба, Алеш…

Мы говорили в свете луны, и от нашего дыхания шел пар. Амалия прижалась ко мне спиной, так, что я мог частично согреть ее кафтаном. Мечты, прошлое, будущее… Слова заставили нас забыть о холоде и о времени, а главное, забыть о воткнутом в снег белом ландыше, и том, что кто-то мог его потом найти.

— Уже утро, Алеш…Тебе надо идти, — произнесла Амалия, — возвращайся ко мне снова.

— Уже утро, князь. Вам надо ехать в столицу, — произнес Войт в реальности.

— Я вернусь, — обещание прозвучало куда менее живо, чем перезвон каменных цветов и взгляд каменной девушки. Но я говорил это не им, я говорил это себе. Вернусь и разберусь, что происходит.

Всю дорогу наверх мой кравчий ворчал о том, что негоже так пропадать, и посреди ночи ходить в эти ваши колдовские мастерские… Его бормотание возвращало меня в нынешнее время, и я решился. Толкнул дверь в спальню княжны.

Девушка в постели мирно сопела. В каштановых волосах плясали солнечные зайчики, полуоткрытые губы имели совсем другой контур, да и лицо… Это как надо было перестать смотреть на свою, пусть и ритуальную, невесту, что не заметить разницы.

— Княжна Иона еще спит, князь.

— Иона, да? — Симона зажала рот рукой. Очевидно, проговорилась.

Сколько раз уже девушка повторила мне, что она — не Амалия? Упорства ей не занимать.

— Спи, Иона. Мы познакомимся позже.

10. Когда смелости мало (1)

Иона

В сознании рефреном звучал голос князя, дополняя приятное послевкусие сна.

— Симона, князь был?

Девочка опустила глаза и замотала головой.

— Скажешь правду, пойдем опять в оранжерею.

Наблюдать, как желание побаловать себя и подчинение старшим бунтуют, отражаясь на лице горничной, было забавно. Оно пыталась одновременно и улыбнуться, думая о прогулке, и хмуриться, думая о том, что нарушит указ. Дилемму решила вошедшая Даяна.

— Князь велел не говорить что был тут, но не велел молчать о том, что приказал скрывать свой визит. Мы ничего не нарушили, Сим. Вы возьмете нас снова в оранжерею, княжна Иона?

Я рассмеялась.

Купальня, поздний завтрак. Надо обдумать все, что произошло, и что я знаю. Подумать только, прошло всего три дня! В голове не укладывается!