Невеста Горного Князя (СИ)

— Снова, матушка? Ты говорила, что…

— Это не так. Я лишь хотела его, но не получила. Я создала тебя сама, вдохнула жизнь магией и поэтому ты Дочь и Душа Гор…

— Но как же! Ты говорила про Олдрича! Помочь его внуку!

Мать и дочь замолкают, проходя мимо Штефана, собирающего цветы.

Амалия вздыхает. Женщина улыбается.

— Но ты ведь не поэтому влюбилась, правда?

Ее счастливую улыбку, Штефан, ясно дело не видит.

— Ты должна быть со мной! Алеш — приемный, он не Олдрич!  — шепчет Штефан вечером, прижимаю девушку к стене темного зала.

— Я тебе ничего не должна! Прочь! Иначе закричу!

Сухой голос сзади:

— Поди прочь, внучек. Радуйся, что это не Алеш, иначе бы он тебя пришиб. И не смей к княжне лезть.

— Но… Она должна быть с Олдричем! А не … с этим!

Дед тяжело ворчит, и сурово произносит:

— Она с тем, кого любит. Иди делом займись. Платье ей сшей в качестве извинений.

— Но… я ее люблю!

Матей даже ничего не говорит, только смотрит прищурившись, и портной сбегает.

— Ты уж князю-то не говори, девонька. Он правда его пришибет. А он кровиночка моя… какой есть. Как ты для Владычицы, понимаешь?

Девушка кивает. А потом спрашивает:

— А почему вы не пошли с Владычицей?

— Потому что я б сам себя съел потом. Не смог бы быть с Эммой.

— Но ее сейчас нет, — резонно замечает Амалия.

— Да, нет. Но знаешь, девонька, я не жалею. Может были бы как вы с Алешем — счастливые-бессмертные, но так… когда приходится отпускать, так любовь еще дороже.

Штефан приносит платье, вышитое ландышами для Амалии, а кроме него — манускрипты.

— Вот, дедуля выменивал у торговцев из Катайи. Тут написана история о том, как Ветер Горный передал силу человеку. И человек смог совладать с этой силой, только когда полностью получил силу Ветра.

— Ты слышишь, матушка? — зовет Амалия и из каменных стен выходит Владычица.

— Пути назад не будет, Дочь.

— Я рискну.

Они выходят из покоев, а из кулака Штефана выпадает лист с окончанием повествования: «… и после того человек овладел силой Ветров, но невеста его стала Ветром»

Портной бомочет себе под нос:

— Если не мне, так никому не достанется!

Мы стоим друг напротив друга, я и Амалия:

— Ты не могла этого видеть, — замечаю я.

— Горы видели все. Я рада, что ты пришла. Мама сказала мне еще, что мы должны отпустить друг друга, если вдруг что-то пойдет не так.

Мне вспомнился наш неудавшийся ритуал.

— Но вы не смогли.

По ее щекам текли слезы.