Невеста из Бостона

Ее взгляд скользнул по его губам — влажным и мягким. И Сьюзен ощутила непреодолимое желание почувствовать на себе их прикосновение. «О, Боже, что это со мной? — подумала она. — Я же помолвлена. Неужели от падения в эту проклятую яму у меня помутился рассудок?»

— Какое плечо у вас болит? — спросил Чейз почти шепотом, приблизившись к Сьюзен так, что она почувствовала на щеках его дыхание.

— Левое, — только и смогла вымолвить она — у нее захватило дух от его взгляда и нежного обращения.

Чейз склонил голову на бок и нежно провел пальцем по ее бархатистой щеке… затем опустил глаза и запечатлел на плече Сьюзен поцелуй — легкий, как пыльца бабочки. Девушку охватил неведанный доселе трепет. Она ждала, что теперь он поцелует ее в губы, и понимала, что не сможет его оттолкнуть.

— Зачем вы это сделали? — пролепетала Сьюзен.

— Моя мать всегда целовала то место, которое у меня болело. Это очень помогает. Ведь вам сразу стало лучше, правда?

Стало ли ей лучше? О, Боже! Все ее тело горело огнем, бешено циркулировала кровь. Сьюзен с трудом сдерживалась, чтобы не броситься ему в объятия.

«Я ведь снова мысленно предаю Тедди», — мелькнуло в голове у Сьюзен, и она лишь тихонько кивнула Чейзу в ответ, скромно опустив ресницы.

— Давайте-ка перекусим, а потом сделаем перевязку. Вы сможете немного посидеть? — спросил Чейз.

— Да, конечно. Я просто сильно ударилась. — Сьюзен сама не могла понять, от чего ее так трясет — то ли от страха и боли, то ли от поцелуя Чейза. Но как мог поцелуй почти незнакомого мужчины произвести на нее такое сильное впечатление?

Он протянул руку к мешку и, вытащив оттуда хлеб и вяленое мясо, протянул Сьюзен.

Она взяла еду, не отрывая взгляда от его сильных крепких мускулов, а подняв глаза, обнаружила, что он тоже изучающе смотрит на нее.

— Вы уверены, что у вас ничего, кроме плеча, не болит? Как ваши сбитые ноги? — заботливо спросил Чейз.

— Без туфель они чувствуют себя гораздо лучше, и плечо тоже уже меньше болит, — ответила Сьюзен.

На самом-то деле оно горело огнем. Но Сьюзен была так счастлива, что Чейз вызволил ее из шахты, так радовалась весело горящему костру и ласковому обращению Чейза, что считала себя не вправе жаловаться на какую-то там боль в плече.

— Все равно я хочу посмотреть, что с ним. Я думаю, его надо перевязать, но совершенно нечем… — Чейз бросил взгляд на подол ее платья, из-под которого виднелся краешек нижней юбки. — Может быть… — он замялся, — можно использовать вашу нижнюю юбку?

Никогда раньше ни один мужчина не говорил с ней о таких вещах, и Сьюзен густо покраснела, но что же делать? Кроме того, решила она, чем меньше будет на ней надето, тем только легче будет идти.

— У меня есть еще одно платье в чемодане, но я берегу его для… — Сьюзен умолкла, увидев, как Чейз нахмурился. Она хотела сказать, что бережет его для предстоящей встречи с Тедди, но почему-то решила, что Чейзу неприятно будет слышать это имя, и слегка приподняла подол платья. — Вы можете отодрать оборку, я думаю, ее хватит.

Чейз так и сделал. Но оторвав оборку, он протянул руку к фляге, смочил кусочек материи несколькими каплями воды и сказал:

— Боюсь, если не вытереть с вашего лица грязь, она может попасть в ваши прелестные глазки. — И он начал аккуратно вытирать Сьюзен лицо.

Сьюзен почувствовала себя неловко, но по какой-то странной, непонятной причине не оттолкнула его руки. Чейз, как показалось ей, что-то слишком долго вытирает ей лицо…

— Расстегните платье, — вдруг сказал он.

— Ч… что?

Он улыбнулся:

— Но не могу же я перевязывать вам плечо поверх платья?

Сьюзен не нашлась, что возразить, и принялась расстегивать верхнюю пуговку. Одной рукой делать это было не очень удобно, и Чейз решил ей прийти на помощь.

К счастью, расстегивая крошечные пуговки на платье Сьюзен, он не видел выражения ее лица. Сьюзен не в силах была отвести от него глаз. Она любовалась его длинными золотистыми ресницами, загибавшимися на кончиках кверху, его густыми бровями, его синими глубокими глазами… Ей хотелось прикоснуться к его сильным мускулистым рукам, потереться о них щекой. Ей нравилось ощущать его особый, присущий ему одному запах. Запах, к которому она успела уже привыкнуть.

Дул прохладный ночной ветер, но Сьюзен не чувствовала холода. Напротив, присутствие этого мужчины заставляло все ее тело пылать…

— Нужно расстегнуть еще немного, чтобы высвободить для перевязки руку, — объяснил он так, как будто извинялся.

Сьюзен затаила дыхание, когда его пальцы коснулись ее груди. Наконец он расстегнул платье до талии, сел на корточки и, достав из кармана платок, стер со своего лба внезапно выступивший пот.

Достаточно было одного взгляда на него, чтобы Сьюзен поняла: он чувствует то же самое, что и она, — их обоих захлестнуло дикое, полуживотное чувство, которое невозможно ни понять, ни преодолеть!