Невеста из Бостона

Глаза Чейза светились нежностью, особенно когда речь заходила о родителях. Сьюзен очень завидовала ему: у него было чудесное детство, он вырос в любви и ласке, не то что она. Ей доставляло огромное удовольствие слушать его рассказы.

Поймав на себе ее завороженный взгляд, Чейз расхохотался, а потом посмотрел на нее серьезно и спросил:

— Эй, Зеленоглазка, почему вы все время молчите? Мне, право же, неловко, что говорю только я один.

Сьюзен ответила ему улыбкой.

— Мне очень нравятся ваши рассказы о своей семье, — сказала она просто. — Кроме того, мне нечего вам сказать. В моем детстве было мало приятного.

Чейз понимающе кивнул и вдруг добавил:

— Я уверен, что вам понравились бы мои родители, а вы понравились бы им — особенно маме.

«Боже, да ведь он скучает по дому, — с удивлением подумала она. — Неужели преступники тоже умеют скучать? Неужели они тоже испытывают одиночество? Хотя, с другой стороны, преступники ведь тоже люди».

Сама Сьюзен очень часто чувствовала себя одинокой. Это чувство сопровождало ее всю жизнь. Ей не хотелось себе в этом признаваться, но именно встреча с Чейзом впервые помогла ей избавиться от гложущего одиночества.

Внезапная нежность к нему затопила Сьюзен, она взяла его руку и задумчиво прижала к своей щеке. Взглянув ему в глаза, она застенчиво улыбнулась. Чейз в изумлении открыл рот и не издал ни звука. Впервые она прикоснулась к нему с нежностью и лаской, впервые дотронулась до его щеки только потому, что этого хотела.

— Я уверена, что вы очень скоро снова встретитесь с вашей семьей, — прошептала она.

Чейз взял ее маленькую руку в свою ладонь и сжал, затем опустил ее себе на колено:

— Нет, Зеленоглазка, не так-то уж и скоро. Прежде мне нужно уладить кое-какие дела. Дела очень важные.

— Вы расскажете мне о них?

Чейз покачал головой:

— Рассказал бы, если бы мог. Но, к сожалению, не могу… может, когда-нибудь потом.

Он взглянул ей в глаза, и Сьюзен почувствовала, как внутри у нее все сжалось. А Чейз глядел на прекрасную молодую девушку, всецело завладевшую его мыслями, и тело его напряглось от желания. Он отчаянно хотел ее, ее всю — и тело и душу.

Много дней подряд он вел себя, как джентльмен, держался от нее на расстоянии и лишь невзначай, изредка прикасался к ней. Но все это время он думал, хотел, мечтал… Нет! Он должен выбросить все эти глупости из головы. Но достаточно было одного взгляда Сьюзен, чтобы напрочь парализовать его волю.

Чейз не сводил глаз с края одеяла, из-под которого виднелась ее гладкая шея цвета слоновой кости. Затем его глаза скользнули по ее пухлым милым губкам, и он почувствовал такое острое желание поцеловать эту девушку, какого не испытывал никогда в жизни. Он понимал, что не имеет на это права, и в то же время ничего уже не понимал.

Сьюзен не могла не заметить его чувственного взгляда. Она же не в силах была оторвать взора от густых усов над его верхней губой и все размышляла, каким, интересно, будет его поцелуй.

Минуты текли, одна сменяя другую.

Они сидели, не говоря ни слова, только слышно было, как стучит дождь, да как бьются их сердца, да как тяжелое дыхание теснит их раздираемые страстью тела.

Так не могли они отвести глаз друг от друга, пока наконец ее рука не потянулась робко к его шее, а его ладони взяли ее за талию и не притянули к себе. Губы их встретились и слились в глубоком поцелуе. Чейз ворошил рукою ее волосы — слегка влажные и пахнувшие сиренью. Она ласкала его шею и мускулистую спину. Поцелуй этот имел вкус свежего кофе и дождя, страсти и чувственности.

Так продолжалось до тех пор, пока он внезапно не отодвинулся от нее и они не взглянули друг на друга пьяными глазами — донельзя возбужденные, немало смущенные и даже слегка перепуганные. Огромного напряжения сил стоило ему оторваться от нее.

— Я пойду поищу еще дров, — хрипло, еле слышно проговорил Чейз. — Они будут, конечно же, сырыми, но думаю, нам удастся как-нибудь их разжечь, — он уже поднялся, чтобы идти, как вдруг сказал: — Может, ваша одежда уже высохла и вы переоденетесь?

С этими словами он исчез.

Пройдя всего несколько шагов, Чейз не выдержал и обернулся. «О, дьявол!» — пробормотал он и, сняв шляпу, склонил голову на бок, подставляя лицо под дождь — оно пылало огнем.

Сьюзен же еще долго сидела неподвижно, недоумевая: почему после столь страстного поцелуя он вдруг сорвался с места и оставил ее одну? «Что-то ему не понравилось, но что? Может, я что-то сделала не так?»

Она зло швырнула прутик в костер.

Что ж, может быть, это даже и к лучшему, Сьюзен ведь скоро увидит своего жениха, так что, пусть Чейз держится от нее подальше…

Но, противореча самой себе, Сьюзен мечтала только о том, чтобы Чейз поскорее вернулся.

24

Когда Чейз вернулся, то сел подле костра и как ни в чем не бывало раскрыл мешок и достал оттуда колоду карт.

— Вы играете в покер? — спросил он Сьюзен.

— Где, вы думаете, я могла этому научиться? — с вызовом спросила Сьюзен, успевшая обидеться на него за то, что он отсутствовал почти целый час.

Чейз пробормотал нечто невнятное и принялся тасовать колоду.

— Я научу вас, — сказал он решительно.