Я бы не удивилась, если бы он начал меня корить, мол, сама виновата, зачем попыталась прошлое разузнать, да еще и в тайне от меня, но нет, Джорин ни в чем не обвинял. Даже наоборот, его будто бы тяготило необхватное чувство вины, что все же не смог меня уберечь от этого.
Черные жилы исчезли окончательно, боль прошла, о произошедшем напоминало лишь непривычное чувство тяжести, будто некая непомерная ноша стремилась пригнуть меня к земле.
— Джорин, но что это была за клятва? Что-то очень важное, да? Раз настолько сильное, что прорвалось при малейшем моем прикосновении к прошлому… О чем поклялся мой отец? Это как-то связано с Призраками? Он воевал с ними и потому они и убили его? А меня ищут, как его дочь, чисто из мести, чтобы уничтожить род до конца? Сейчас ведь ты можешь все рассказать?
— Дело вовсе не в твоем отце, Кристина, — хранитель поднял на меня тяжелый взгляд. — Причиной всего была твоя мать.
11.5
— Мама?.. — мне даже сначала показалось, что я ослышалась. Всегда ведь почему-то считала, что все было из-за отца. — Джорин, пожалуйста, хотя бы сейчас не играй в молчанку! Только не говори, что есть и еще какие-то причины дальше от меня скрывать всю истину, — я умоляюще смотрела на духа.
— Нет, других причин нет, — ему явно было очень тяжело удерживаться в материальном мире, но все же он не исчезал. Мягко потоком магии помог мне подняться с пола, сесть на кресло. Я чувствовала себя просто как вялая амеба, не в силах пошевелиться. Поскорее бы уже эта слабость прошла.
Я на всякий случай добавила:
— Тем более сейчас мне просто необходимо все знать. В частности, что за магическая клятва досталась мне от отца. Ведь иначе как я ее выполню?
— Ты и не сможешь ее выполнить, — Джорин покачал головой, отошел к окну, чуть мерцая от ночного света. — Дело не в том, что ты пока слабая и многого не знаешь, Кристина, — вовсе нет. Сама клятва невыполнимая… Тарис дал ее в сердцах, на пике обостренных темных эмоций. И только потом уже трезвым рассудком понял, сколь непомерную ношу он на себя взвалил. Клятва терзала его и рано или поздно мучительно убила бы, но он погиб раньше. Только, увы, даже его смерть этой клятвы не отменила. Тьме просто оставалось дождаться наследника Тариса, который по законам магии должен был взять на себя все неисполненное родителями.
— Так а что с мамой? Она тоже что-то не выполнила?
— Можно сказать и так. Но речь о ее предназначении, не волнуйся, ты тут как раз не обязана ничего искупать.
Что-то я уже начала путаться.
— Клятву должна, предназначение не должна… Джорин, в ваших законах магии есть логика?
Но он не обиделся на мое непонимание, терпеливо пояснил:
— Магическая клятва — это как взять взаймы. Долг, который необходимо вернуть. И пусть твоего отца уже нет, но этот долг так и остался за нашим родом. А у твоей мамы было особое предназначение, но тут я и сам не знаю, насколько оно истинно. Предначертано самой судьбой или все же больше навязано другими людьми. И я очень надеюсь уберечь тебя хотя бы от этого… Не смотри на меня так, Кристина, я все тебе расскажу. Просто пойми… — хранитель тяжело вздохнул. — Мне больно все это вспоминать, больно об этом говорить. Тем более тебе. Все равно до последнего мига своей жизни я буду нести бремя вины за то, что не уберег твоих родителей.
— А ты мог? — тихо спросила я.
— Нет… — выдохнул он, сжав руки в кулаках. — Но бессилие не может служить оправданием… Даже тебя я подвел. Мало того, что ты скоро отправишься в Чертоги, где Призраки и само сосредоточение тьмы. Так еще и клятва Тариса все же настигла… Чувствую себя совершенно бесполезным.
— Вовсе нет, — с жаром возразила я. — Джорин, да что бы я вообще без тебя делала? Ты же мой единственный родной человек! Пусть и не совсем человек. Кроме тебя, у меня вообще больше никого родного во всем мире нет. Я не знаю, что было в прошлом, но я уверена, что ты наверняка сделал все возможное. И я не знаю, что ждет нас в будущем, но не сомневаюсь, что ты всегда будешь рядом со мной. Ты — моя поддержка и опора, ты как родной дедушка, который у меня мог бы быть. И без тебя я бы, может, и до сегодняшнего дня в этом мире не дожила. Пожалуйста, не кори себя. Пусть мы не можем изменить случившегося, но зато постараемся в будущем не наделать ошибок. А это уже немало.
Смотря на меня с искренним теплом, Джорин чуть печально улыбнулся:
— Мне очень хочется верить, что ты права. Видимо, просто мне страшно… Я далеко не всесилен. А противники не только более могущественны, но и сама тьма на их стороне. Мы одни против всех, понимаешь? И это страшно. Очень страшно… Я боюсь не за себя, а за тебя, пойми. И я сделаю все, чтобы тебя уберечь.
Хранитель снова отвернулся к окну, смотря на ночной пейзаж так, будто смотрел сквозь само время.