Невеста из коробки

— Ой-ой! — запричитала Мила, встав со стула и припадая на правую ногу. — Как больно! Просто не знаю, что и придумать. Можно, Капитолина Захаровна, я вашу трость возьму?

— Конечно, берите! — разрешила хозяйка и потянулась за тростью, чтобы подать ее Миле. И тут она увидела пятна на рукоятке.

— Ой! — сказала она смущенно. — Рукоятка в чем-то испачкалась! Подождите, я протру!

— Да что вы, Капитолина Захаровна! — закричала Мила таким тоном, словно ее оскорбили до глубины души. — Разве это грязь? Это так, сущая ерунда!

Она подскочила к кровати, совершенно забыв о «больной» ноге и выхватила у старухи из рук носовой платок, которым та уже вознамерилась оттереть пятна. Опершись на палку, Мила захромала в туалет. Там, закрывшись на задвижку, она начала соскребать бурое вещество, превращавшееся в пыль и аккуратно падавшее в пакетик.

И вот миссия ее уже была выполнена, а Капитолина Захаровна снова принялась за старое — она говорила и говорила, как будто бы Мила зашла специально, чтобы посидеть напротив нее в качестве безмолвной болванки. Мила отключилась, не закрывая глаз, и стала внезапно валиться на бок.

— Дорогая, что с тобой? — воскликнула Капитолина Захаровна. Мила подумала, что, окажись ее соседка на месте Шехерезады, падишах застрелился бы сам еще задолго до окончания тысячи первой ночи. Потому что старухины рассказы были нудными и касались только ее и ее родственников. Опутанная именами и родственными связями, Мила едва не свалилась без чувств на пол.

— Может быть, попросить, чтобы Жанночка сделала тебе укольчик со снотворным? Поспишь, проснешься свеженькая, как младенец!

— Да нет, не нужно, — отказалась Мила. — Я лучше водочки хряпну. Говорят, отлично помогает заснуть. Впрочем, что там — говорят! Я на собственном опыте уже проверяла.

— Если выпить много, то конечно! Я, бывало, глотну пару стаканов — сплю, словно сурок. Одно плохо — утром голова болит. Так что если тебе с утра дела делать, лучше укольчик.

— Я, пожалуй, вообще без снотворного обойдусь, — решила Мила. — Сейчас поднимусь к себе, сосну часочек…

Она попятилась к двери, надеясь, что старуха не остановит ее очередной побасенкой, которых у нее в арсенале было видимо-невидимо.

Борис тем временем весь извелся от нетерпения.

— Что, не удавалось завладеть тростью? — спросил он, как только за Милой закрылась дверь.

— Это было самой легкой частью задания. Сложнее всего — отвязаться от Капитолины Захаровны и уйти.

— Сказала бы, что у тебя живот заболел!

— У меня уже нога заболела. И потом я захотела спать. Если еще и живот — вообще анекдот бы получился.

Едва Мила отошла от двери, как за ней объявились гости. Звонок тренькнул два раза, словно кто-то подавал сигнал. Мила посмотрела в глазок и увидела двух мужчин в рабочих комбинезонах.

— Вы ко мне? — спросила она удивленно.

— Нас Вихров прислал, — понизив голос, сказал один.

— Открывайте скорее! — забеспокоился Борис. — А то скоро Гуркин придет. Будет плохо, если он застанет здесь незнакомцев.

— Мне мешочек от Капитолины Захаровны им отдать? — внезапно спохватилась Мила. — Или Вихров сам за ним явится?

— Сам, сам! — прошипел Борис.

Дядьки в комбинезонах тем временем зашли в комнату. Не обращая никакого внимания на Милу и Бориса, они расковыряли плинтус и лазили под потолок, чтобы обследовать кромку обоев.

— Что это они делают? — шепотом спросила Мила.

— Я не знаю, — пожал плечами Борис. — Вероятно, что-то важное и секретное. По крайней мере, Гуркин об этом знать не должен.

Когда люди Вихрова собрались уходить, Борис тоже засуетился.

— Я буду наверху, — пообещал он. — Если что — кричите что есть мочи.

— Пока еще у меня есть овчарка, не забыли?

— А что овчарка? Овчарку можно того…

Оставшись одна, Мила начала изводить себя мыс лями о Татьяне и через некоторое время поняла, что ей необходимо чем-то заняться. Впрочем, до прихода Гуркина оставалось совсем немного времени. Она и глазом не успела моргнуть, как он очутился на пороге.

— Здравствуй, Тыквочка! — радостно сказал Гуркин и протянул ей целлофановый пакет. В пакете обнаружилось грамм двести польских леденцов «Зебра». — Это тебе, — смущенно добавил тот и стал снимать верхнюю одежду.

«Может быть, жена и в самом деле обеспечивает его всем необходимым, но денег не дает? — подумала Мила. — А как же тогда его научная работа? Она ведь не совсем бесплатная. На карманные расходы зарплаты должно было бы хватать». Пока Гуркин копошился в ванной комнате, умывая лицо и руки, Мила бестрепетно обыскала его одежду, но не нашла ровным счетом ничего подозрительного. Тогда, махнув на него рукой, она отправилась готовить пищу, а заодно замочила в тазике кухонные полотенца.

«Если типы, подосланные Вихровым, наставили здесь аппаратуры, она все равно ничего им не покажет, кроме дремлющего Гуркина», — думала Мила, проходя мимо дивана, с которого доносилось мерное посапывание. Проснувшись, Гуркин пообещал, что явится по распорядку — послезавтра. Короче говоря, эпизод с его приходом и отбыванием положенных часов в квартире оказался скучным и неинтересным.