Невеста из Уайтчепела

С новой клиенткой оказалось нелегко сторговаться. Ей хотелось получить изображение за полшиллинга, а не за два. В итоге сговорились на одном. При этом Эмили предстояло изобразить особу в вишневом платье, сидящей на качелях возле Лувра. С собачкой в руках. И пажом, придерживающим зонтик. Большей нелепости даже Эмили придумать не могла, но за шиллинг была готова и на это.

Эмили достала из коробочки пастель и принялась растирать линию неба. После беседы с клиенткой стало ясно, что Каролина была права в своей жесткой оценке. Как и кого могла привлечь эта отталкивающая Джол? И чем она сама, Эмили, хуже? Быть может, своим строгим платьем? Или своим простодушием? Да, в ней мало притворного, кокетливого. Она, пожалуй, слишком открыта. Ей следовало бы напустить на себя такой же важности, как делает Джол. Но нет, она не такова. Совсем не такова.

Наконец работа была завершена. Клиентка тут же выразила недовольство длиной и цветом своих волос, а также формой головного убора. По поводу лица она ничего не выражала попросту потому, что Эмили изобразила путешественницу издали, как и было задумано. Пририсовав пышные банты к шляпке и второго пажа-помощника возле качелей, Эмили попросила оплату. Фыркнув, особа выдавила из себя шиллинг и скрылась с картиной в руке без прощаний и благодарностей за в целом удачную работу.

– С обслугой не прощаются, – усмехнулась Каролина. С Эмили они сдружились удивительно быстро, разговаривая обо всем правдиво и прямо.

– Мы разве обслуга? – поразилась Эмили.

– Для богачей мы вообще не люди, – вздохнула Каролина. – Если удачно выйдешь замуж и станешь богатой, то не задирай нос перед слугами! – напутствовала Каролина, хихикнув.

В этот день Эмили нарисовала еще пару портретов. Правда, за половину от объявленной цены. Заработав два шиллинга, Эмили отдала один Биллу и один оставила себе: не нужно спешить с досрочной оплатой по счетам.

Вернувшись вечером домой, Эмили сразу легла спать, позабыв об ужине. Ночью ей снились какие-то глупости, в том числе Лувр и тысяча маленьких белых собачонок.

****

Прошло несколько дней. Погода испортилась, но, к счастью, не настолько, чтобы помешать продаже картин. Однако предусмотрительная Эмили почти постоянно с ужасом думала о предстоящем сезоне дождей.

Неделя завершилась. Началась новая. И вот уже прошла среда. Минул бесследно четверг. А месье Джеймс так и не появился.

Наступила пятница. Эмили была расстроена. Сначала за заботами она вроде позабыла о щедром молодом человеке. Но ближе к злосчастной среде вспоминала о нем все чаще. А потом уже не выпускала его образа из головы, то и дело всматриваясь вдаль. В эти дни она особенно тщательно занималась внешностью. Поправляла вьющиеся рыжие волосы. Помадила губы каждую свободную секунду. И конечно, не забыла о пилочке для придания ее ноготкам особой формы, модной нынче в Лондоне.

Но все усилия оказались тщетными. Тот, для кого она старалась, так и не появился. Сие разочарование породило уныние. Что в свою очередь повлекло вереницу неудач. Покупателей совсем не было, а аппетиты Билла все увеличивались – он уже требовал аренду вперед за всю будущую неделю. Эмили пробовала не терять времени даром и творить, вопреки отсутствию вдохновения. Но избитые леса и поля уже возымели на нее действие рвотного порошка. Единственное, на что хватало ее вдохновения – это правка уже готовых картин. Вот так всегда! Только она заприметит кого-то подходящего на роль супруга, как он куда-то девается!

Под вечер меланхолия охватила Эмили. Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущего, а предыдущий от того, что был перед ним. С утра до ночи она дорисовывала и правила, так ничего и не продав. А если что и продала, то заработала так мало, что об этом и вспоминать не хотелось. Надо еще посчитать, окупились ли эти сделки. Пигменты, холсты – все это обошлось недешево! А конечный продукт в итоге ушел почти задаром. И вновь на первый план выплывают денежные трудности. Опять ее мозг атакован размышлениями об оплате жилья и места на рынке.

Начало смеркаться. Эмили стала потихоньку сворачиваться, как к ее выставке подошел незнакомец. Это был господин средних лет. Можно сказать, пожилой. Одетый в добротное черное пальто с высоким стоячим воротником, способным защитить от ветра и любопытных глаз. В левой его руке была трость с сияющей золотом головой льва на рукояти, а правую в перчатке он заложил за спину. На голове его красовался высокий цилиндр, отбрасывающий тень на все лицо. Загадочный господин прошелся вдоль поредевшей выставки. И остановился возле незаконченного портрета, который Эмили начала рисовать сегодня с какого-то нетерпеливого клиента, не захотевшего дожидаться результата и умчавшегося, так ничего и не заплатив.

– Сэр желает экспресс-портрет или пейзажи? – устало вопрошала Эмили, хотя уже и не надеялась на удачу. Рынок почти опустел. А посетители не любят оставаться среди мусора и разбросанных коробок.

– Портрет, – задумчиво протянул господин, глядя на неоконченную работу Эмили.