Невеста из USA

Я не знал, как поступить. То ли мне нужно было выполнять свой первоначальный план – привести ее на веревке к Рыжему, то ли надо отпустить и дать этой таинственной девице погулять на длинном поводке, чтобы проследить, где она обретается.

Пока я думал и гадал, она уселась в таксомотор и машина начала разворачиваться, чтобы выехать на проезжую часть улицы.

Сорвавшись с места, как ошпаренный, я несколькими прыжками преодолел расстояние между мною и вторым такси в очереди, рывком открыл заднюю дверь и запрыгнул на заднее сидение.

– Погоняй! – скомандовал я водителю. – Держись поближе к тому такси, которое только что отъехало.

– Опять!?

Это был не вопрос, а крик души.

Я присмотрелся к таксисту – и невольно ухмыльнулся. Это был тот самый мужичок, который увозил меня от погони!

Вот и не верь утверждениям некоторых грамотеев, что наша жизнь – это цепочка случайностей, которые являются непознанной необходимостью, вспомнил я «лекции» Маркузика, имеющего склонность к философическим рассуждениям. Правда, этот его дар проявлялся только тогда, когда мы приканчивали вторую бутылку…

– Не опять, а снова, – сказал я весело. – Поторопись, дядя. И не бойся, на этот раз не за нами гонятся, а мы кое за кем будем присматривать. Все будет тихо, мирно.

– Ну, если так… – В голосе таксиста явно слышалось сомнение.

Мы вклинились в поток машин и вскоре догнали такси, в котором ехала Дженнифер. Я хорошо видел ее силуэт. Похоже, у нее была отменная интуиция, потому что она время от времени оборачивалась, чтобы вычислить гипотетический «хвост».

М-да, девочку готовили серьезно…

– Немного увеличь дистанцию, – сказал я водителю. – А то мы подъехали совсем уж близко.

– Есть! – бодро откликнулся таксист.

Похоже, ему уже начали нравиться приключения. А еще он сильно надеялся сорвать с меня еще несколько листиков вожделенной американской «зелени».

Размечтался… На этот раз, дядя, получишь по счетчику. Иначе Маркузик сожрет меня завтра с потрохами, если я предъявлю ему к оплате еще один счет за такси.

– Между прочим, кто-то обещался на сегодня завязать с извозом… – сказал я, не отрывая глаз от затылка Дженнифер, подсвеченного фарами машин.

– Напарник попросил… – виновато ответил таксист. – У него сегодня какие-то срочные дела…

– Понятно. От жадности в зобу дыханье сперло, ворона каркнула во все воронье горло, сыр выпал… Ты школьный курс литературы освоил?

– А как же. Экзамены сдал на «хорошо».

– В одной умной басне дедушка Крылов учил, что жадность фраеров губит.

– Что… там так и написано?

– Нужно уметь читать между строк.

Таксист промычал что-то невразумительное и переключил все свое внимание на дорогу. Мы как раз выехали на центральный проспект города, где машин было побольше, и ему стало труднее висеть на хвосте «волжанки», в которой сидела Дженнифер.

Интересно, какого хрена рысачить на машинах в двенадцать часов ночи? В это время нужно спать и смотреть первый сон.

До чего же неуемный у нас народ. Совсем ему вскружили голову свобода и демократия. Ночные клубы, казино, рестораны, которые работают до утра, наконец, бордели, функционирующие сорок восемь часов в сутки, выполняя план на 200%…

О, старая, добрая и целомудренная Русь! Ты уже за холмом…

Пока я ударялся в лирику, такси с Дженнифер въехало в микрорайон, у которого было много названий, притом неофициальных. Поначалу – еще до войны – его называли Хутор, потому что там жило много украинцев, бежавших в 1932—1933 годах в Россию от голодомора, устроенного коммунистами на Украине.

Это были, наверное, самые смелые и удачливые люди, так как многих несчастных перехватили войска НКВД, устроившие на границах голодных областей санитарные кордоны.

После войны Хутор переименовали в Собачевку. Городские власти, чтобы минимизировать транспортные расходы коммунальщиков, устроили рядом с Хутором мусорную свалку, потому что старая находилась на десятом километре.

И вскоре новую свалку оккупировали многочисленные собачьи своры, которые со временем настолько обнаглели, что начали совершать набеги на центральные районы города. Пошел даже слух, что в этом виноваты хуторские хохлы, якобы натравливающие псов на добропорядочных обывателей русской и еврейской национальности.

В 1952 году, незадолго до смерти Сталина, совсем отчаявшиеся городские партайгеноссе для истребления расплодившихся в неимоверном количестве «друзей человека» вызвали роту военных, которые истребили бродячих псов почти полностью.

Ближе к концу семидесятых микрорайон снова переименовали. Теперь он стал называться Ивантеевкой. Свое новое народное название микрорайон получил благодаря шестерым братьям-бандитам, носившим фамилию Ивантей.

Пожалуй, это были первые рэкетиры в истории СССР; или одни из первых. Они обложили данью всех подпольных цеховиков города, а также городскую торговую мафию. Попытки вырваться из-под их опеки были, но Ивантеи пресекали такие поползновения на свой авторитет быстро и жестко, точно в стиле постперестроечных братков. Пуля в лоб – и все дела.