Невеста Калиостро

Он подошел к столику, взял глиняную миску, поставил ее на живот девушке, миска от ее дыхания слегка колебалась, а мне вдруг сделалось смешно, но ненадолго. Мужчина, или жрец, достал из рукава нож, и я уже приготовилась заорать, но вместо того, чтобы нанести увечья обнаженной, он легко провел ножом по своей руке. Нож был очень острый, на руке «жреца» тут же выступила кровь, он поднес руку к миске, ожидая, когда начнет стекать кровь. Несколько капель упало на дно, «жрец» терпеливо ждал. Наконец он, должно быть, решил, что крови достаточно. Человек, что привел девушку и выступал в роли помощника «жреца», тут же заклеил его рану обычным лейкопластырем. Жрец взял кисточку, обмакнул ее в кровь и начал что-то рисовать на теле девушки. Стоя на коленях, рисунка я видеть не могла. На все это ушло довольно много времени, ноги начали затекать, и я шевельнулась, пытаясь принять более удобную позу. Наконец «жрец» поставил миску с кисточкой на стол, а помощник зажег свечи, что стояли по углам алтаря.

– Мы приносим эту жертву огню, – торжественно произнес «жрец». – Прими ее.

Тут все поднялись с пола, надо сказать, несколько неуклюже, и приблизились к алтарю, образовав вокруг него круг. Поняв, чего от нас хотят, мы устремились туда же. Головы опущены, руки скрыты в рукавах балахона. Я старалась ничем не выделяться из толпы, взгляд мой был устремлен на девушку. Она лежала, открыв глаза, совершенно неподвижно. Красивая девушка с длинными рыжими волосами. Курносый носик и пухлые губки, слегка посиневшие от холода. На ее груди чужой кровью начерчен треугольник, в центре которого был круг. Точно такой же символ мы нашли в квартире Лены Саблиной на листке бумаги, кем-то оставленном под телефоном.

– Прими нашу жертву, – вновь возвестил «жрец».

И фигуры начали движение вокруг алтаря, медленное, торжественное, а «жрец» все тише и все настойчивее повторял «Прими ее, прими ее», пока я не почувствовала, что мы все, и я в том числе, впадаем в транс. Я мысленно стала повторять «прими ее» вслед за «жрецом», точно читала мантру. Должно быть, на такой эффект все и было рассчитано.

– Возьмите свечи, – резко сказал жрец, и все дружно замерли. Четыре руки одновременно коснулись свечей, это были люди, что стояли к свечам ближе остальных. Они подняли свечи, а потом поднесли их к рукам и ногам девушки и затушили о ее ладони и ступни. Она чуть поморщилась. – Жертва принята, – на выдохе произнес «жрец».

Его помощник направился к двери, из-за которой не так давно появилась девушка, и остальные гуськом последовали за ним. Юлька тревожно обернулась, должно быть, не зная, что делать, и в этот момент случилось непредвиденное: она вдруг оступилась, резко отпрянула от фигуры, идущей впереди, и от этого движения капюшон слетел с ее головы, на мгновение открыв лицо. Юлька сразу же нахлобучила его до самого подбородка, но мужчина – жрец или кем он тут у них был, – безусловно, ее увидел. Он стоял на пороге, ожидая, когда пройдут остальные, и в тот момент смотрел в нашу сторону. Я замерла, ожидая разоблачения, но ничего не произошло. Он повернулся и последовал за остальными.

Мы с Юлькой в полном замешательстве приблизились к двери, еще шаг, и мы очутились в узком проходе с белеными стенами, по которому удалялись фигуры. Проход освещала электрическая лампочка на длинном шнуре. Тут я почувствовала чье-то прикосновение и, повернувшись, узнала по голосу нашего проводника, он шепнул:

– Вам сюда.

Низкая дверь справа сама собой открылась, и оттуда потянуло ночным воздухом. Юлька вышла первой, и это последнее, что я успела увидеть. Я уловила какое-то движение за моей спиной: там был проводник, а потом резкий запах. И все.

Очнулась я от того, что Юлька трясла меня за плечо и бормотала в ухо:

– Лиза, Лиза, ты меня слышишь?

– Слышу, – вполне внятно, как мне казалось, ответила я.

– Лиза, очнись, Лиза…

– Ну, что ты орешь? – буркнула я, на этот раз действительно вслух, потому что Юлька закудахтала:

– Слава богу, я уж «Скорую» хотела вызывать.

Я смогла разлепить глаза и даже оглядеться. Но соображать от этого лучше не стала. Я сидела на скамейке вроде бы в парке, по крайней мере, вокруг были деревья. Рядом стояла Юлька, и вид у нее был совершенно несчастный.

– Привет, – сказала я. – Хорошенькое приключение.

– Да уж, – вздохнула Юлька и виновато добавила: – Прости, что втянула тебя во все это.

– Слава богу, что мы пошли вдвоем, – ответила я ворчливо. – Что б ты делала одна в этом логове извращенцев?

Я неожиданно хихикнула, хотя голова раскалывалась от боли и любое, самое незначительное движение вызывало тошноту. Юлька хихикнула в ответ, а через мгновение мы уже хохотали в голос.

– Чем они нас отравили? – перестав смеяться и коснувшись рукой своей многострадальной головы, спросила я.

– Какой-нибудь дрянью типа эфира.

– Дрянь совсем не безобидная.

– Ага. И достать ее еще где-то надо.

– Ну, это не трудно. Конечно, не нам с тобой, а тем типам, которые могут позволить себе подобные шутки.

– Шутки? – посерьезнела Юлька, приглядываясь ко мне.