Невеста Калиостро

Пока Юлька разговаривала с Рагужанским, я наблюдала за Аделаидой, она нервно теребила побрякушки на своей груди, глядя на князя с почтительным обожанием, точно он изрекал некие истины, недоступные ее пониманию, но которые надлежало запомнить, чтобы передать следующим поколениям. А в голову мне полезли мысли, не имеющие никакого отношения к теме нашей беседы и все же вызванные Аделаидой, точнее, поведением этой пары. Апостолы почему-то всегда мужчины, а самыми ярыми их приверженцами всегда являются женщины. Они не предадут при первом крике петуха, а будут идти рядом, заботясь о том, чтобы их возлюбленный учитель ни в чем не нуждался. Они умрут за него в спокойной уверенности, что крестный путь предназначен им судьбой, и не увидят в этом никакого геройства, при всем том ничего не требуя взамен. Сколько их, терпеливых и незаметных, во все века ходило по дорогам вслед за своим избранником?

«Куда это меня занесло? – удивленно подумала я. – И при чем здесь Аделаида?» Вот уж кто совсем не ассоциировался у меня с терпеливыми и незаметными. Однако в ее отношении к Рагужанскому не было ничего от влюбленности старой бабы в молодого красавца. Она явно жаждала быть ведомой и внимала каждому слову князя.

– Откуда? – вздохнула Юлька, не торопясь отвечать на этот вопрос. Наверное, прикидывала, как соврать половчее. – Я его выдумала. Просто так, из хулиганства, и написала об этом в газете. Вы совершенно правы: журналисты по большей части врут.

Рагужанский засмеялся и даже захлопал в ладоши, так ему понравился ответ, а Аделаида вздохнула с облегчением, оно, видимо, относилось к тому факту, что Рагужанский воспринял Юлькину выходку как забавную шутку.

– Прелестно, – сказал он. – И что, в это кто-нибудь поверил?

– Я вру не для того, чтобы в это верили, – отрезала Юлька. – У меня одна забота – тираж родной газеты должен воспарить в заоблачные выси.

– Разумно, – согласился Рагужанский. – И как прошла встреча? – полюбопытствовал князь. – На кладбище, я имею в виду.

– Кто-то притаился за огромным деревом и оттуда вещал о князе Тьмы. – Я покосилась на Юльку. Стоило ли все рассказывать этому типу? Но она игнорировала мой взгляд. – Нам все это быстро наскучило, и мы отправились восвояси, – заключила она с легкой усталостью в голосе, давая понять, что и этот разговор ей наскучил.

– Историю с кладбищем вы тоже выдумали? – весело спросил Рагужанский. Юлька покачала головой.

– Нет. История настоящая, правда, глупая.

– Да, сенсации из этого не сделаешь, – кивнул он. – Хотя… У вашей статьи будет продолжение?

– Возможно, если Лиза опять поможет мне что-нибудь придумать.

– Значит, вы пишете в соавторстве. А чем занимается ваша подруга, когда не выдумывает истории?

– Я работаю в рекламном бизнесе, – ответила я.

– Вот как. Позируете для модных журналов?

– Нет. Выполняю заказы для различных фирм: вывески, плакаты и прочее в том же духе.

– У меня такое чувство, что я вас уже где-то видел, – заметил князь.

– Лизанька – звезда нашего телевидения, – подсказала Аделаида.

– Не сомневаюсь, – приятно улыбнулся он.

– Князь скучает в нашем городе, – ворковала Аделаида. – Все его знакомые – несколько выживших из ума старух, – она кокетливо посмотрела на него, а он вновь поцеловал ее руку.

– Вам прекрасно известно, как я ценю ваше общество. Вы просто кладезь премудрости и великолепная собеседница.

– И все же, – заливаясь девичьим румянцем, продолжала Аделаида. – Я считаю, что князю не хватает общества. Особенно общества молодых интересных женщин.

– Аделаида Викентьевна мечтает меня женить, – усмехнулся он, разводя руками.

– Вовсе нет, князь. Я боюсь, вы заскучаете и вновь уедете за границу, оставив нас здесь обливаться слезами.

Невероятно, но в глазах Аделаиды действительно появились слезы, самые настоящие.

– Будем надеяться, что это произойдет не скоро, – ответил он.

– Лизанька, помоги мне на кухне, пожалуйста, – резво вскочив, вдруг попросила Аделаида и потянула меня за собой. Разумеется, ни в какой помощи она не нуждалась, а на кухню обычно заглядывала, чтобы поскандалить с Марьей. Не успели мы покинуть гостиную, как она зашептала: – Лизанька, голубушка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты так красива, умна, проницательна, а князь… он удивительный человек, было бы прекрасно, если бы вы с ним подружились, – закончила она, умоляюще сложив ладошки.

– Откровенно говоря… – начала я в замешательстве.

– Почему бы вам, к примеру, не поужинать вместе? – не слушая меня, продолжала старушенция. – Я боюсь, что он вправду уедет. Книги можно писать где угодно, хоть здесь, хоть в Вене… он так одинок, Лизанька. Я думаю, за всем этим стоит какая-то история, любовная, разумеется. Он нуждается в утешении. Будь с ним поласковее.

Вот чертова старуха. Самое нелепое, что, занимаясь сводничеством, Аделаида ничего скверного в этом не видела. Мне стоило большого труда сдержаться, но потом я подумала: это все от одиночества, старуха занята устройством чужой судьбы, потому что уже ничего нового не ждет от своей.

– Я постараюсь, – с натянутой улыбкой ответила я.