– Нет, – покачал головой отец. – Каждый из нас вправе самостоятельно выбирать, как распоряжаться своей жизнью. У этерры тяжёлая судьба, Эмили. Кроме собственной жизни, она не владеет больше ничем. Я не мог лишить её и этого.
– Значит, ты не впускал этерр в замок из-за меня?
– Да. И из-за твоей матери. Мне казалось, это очернит память о ней, – он вздохнул. – Ты на неё очень похожа, Эми, – во взгляде отца читалась нежность, которой я почему-то не замечала раньше. То ли он скрывал её, то ли я просто не умела её видеть. – Прости меня за Лукрецию. Только у этой сумасшедшей получалось удерживать тебя дома и не давать творить глупости. Ты была такой своевольной, и я слишком боялся, что тебя найдут. А этот Оливер! – вспылил вдруг отец. – Если бы ты полюбила его по-настоящему, это стало бы твоим приговором. Дар берегини пробуждается либо клятвой Твердыне, либо истинной любовью. Поэтому полюбить ты должна была только эрра, Эми. Только он смог бы тебя защитить. А не какой-нибудь Оливер.
– Забудь об Оливере, – махнула я рукой, невольно морщась. – Настоящая любовь не может строиться на обмане. А он врал и собирался меня использовать.
– Ужасный и меркантильный тип, – согласился отец. – Хорошо, что я сам выбрал тебе жениха.
– Скажи, папенька, а ты с самого начала знал, что у нас с Аланом всё закончится свадьбой?
– Как такое можно знать? Я только надеялся. Всё-таки Алан Грэмт – порядочный человек. А его проклятье… Если бы ты по-настоящему полюбила, то легко сняла бы с него этот груз.
– А если бы нет?
– Вернулась бы в Эргейб. Хотя этому я, конечно, бы не обрадовался. После такого скандала, где бы я искал тебе другого эрра?! – возмутился папенька. – Ох, и устроила ты мне.
– Но всё ведь закончилось хорошо.
– Так и есть, Эми. Так и есть.
Порыв прохладного ветра заставил меня поёжиться.
– Идём в зал, – отец взял меня под руку. – Мы ещё успеем с тобой наговориться.
Я не стала противиться и вернулась на праздник, но мои мысли по-прежнему не оставляла услышанная от отца история.
Как удивительно похожи были наши с Аланом судьбы и как ужасно они отличались. Наши матери были этеррами. Но моя – пожертвовала жизнью ради любви ко мне. А его – сделала это из ненависти. Мой отец уважал выбор моей мамы, а отец Алана хотел навязать возлюбленной свою волю.
Но что впечатлило меня больше всего, так это уловки судьбы. Нам с Аланом было предопределено встретиться. Если бы всё пошло по заранее намеченной дороге, мы бы с ним росли в Ордене вместе. Но даже после того, как моя мама сбежала из Ордена и прежний лорд Грэмт не дал своей возлюбленной туда вернуться, судьба всё равно нашла способ свести нас с Аланом вместе.
***
Разговоры, музыка, пристальное внимание гостей – наконец-то всё это было позади. Мы с Аланом, уставшие, но счастливые, зашли в празднично украшенную спальню. Нам впервые предстояло надолго остаться наедине. От этой мысли сердце в груди стало биться сильнее, а руки похолодели и взмокли. Я одновременно ждала этого и боялась.
Неровный и тёплый свет от свечей, медленные и осторожные движения Алана, его наполненный любовью взгляд. Всё это окутывало меня теплом и наводило приятное марево.
Алан развязывал шнуровку моего тонкого корсета, не ругаясь и не дёргая. Спокойно и медленно. От этой неспешности и растущего ожидания меня ещё больше бросало в жар. Хотелось поторопить супруга, но я лишь молча наблюдала и старалась запомнить эту ночь. Сохранить в памяти каждую деталь.
Когда корсет вслед за платьем и двумя подъюбниками наконец упал на пол, в одной сорочке я почувствовала себя ужасно беззащитной. От балконной двери по босым ногам потянуло холодом, но в тот же миг тёплые руки Алана коснулись моей кожи. И вместо озноба, меня снова стало жарко.
В прикосновениях супруга было столько тепла и нежности, что мне хотелось вернуть время вспять и стереть свои прошлые ошибки. В этой спальне, с этим человеком – здесь я хотела бы, чтобы всё для меня случилось впервые.
И всё действительно происходило для меня впервые.
В первый раз на меня так смотрели. В первый раз ко мне так прикасались. В первый раз меня так любили.
– Не отпускай меня, Алан, – прошептала я, когда он на руках донёс меня до постели и положил на ещё не измятые простыни. – Никогда меня не отпускай.
– Не отпущу, – прошептал он в ответ. – Не отпущу, даже если ты попросишь.
Эпилог
Со дня нашего венчания солнце на небе герцогства Флуэн появлялось всё чаще. За неожиданно снежной зимой пришла робкая весна, а за ней – и лето. Пустыня начала оживать. Крестьяне возделывали почву и готовили её к осенней высадке саженцев. Через несколько лет здесь непременно зацветут сады, и эти земли вновь наполнятся жизнью.