Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

Она наклонилась к окну. Короля не было видно — он уже вошел в дом.

Какая-то почти неодолимая сила повлекла Серафи к двери. Быстрее бежать в сад, отыскать короля, еще раз повидать его перед смертью, услышать от него обещание любить и защищать их сына. Увы, это невозможно… Она обессиленно уронила руки.

Охваченная страхом и тревогой, она заговорила, глядя в темноту, словно надеялась, что король услышит ее:

— Людовик! Он рядом с тобой, я его видела. Целью моей жизни было находиться рядом с ним, тайно и незаметно, чтобы любовью своей охранять его. Я ездила за ним в Тулон, я была рядом с ним в Тичинелло, я нашла его в Париже маркизом и встретила его в Бастилии. А ты ничего не знаешь, Людовик! Не знаешь даже, жив ли твой сын. И помнишь ли ты его еще? — Она замолчала и провела рукой по лбу. — Я видела тебя мгновение назад… Неужели это был сон? Ты исчез… А впереди долгая томительная ночь в ожидании Манон и Адриенны…

Серафи отворила окно. Свежий ночной воздух овеял ее лицо, и она постепенно успокоилась.

Глубокая тишина стояла вокруг, и только легкий ветерок шевелил сонные ветви, еле слышно перешептываясь с листьями.

Проходил час за часом, но Серафи, по–прежнему стоя у окна, не замечала течения времени. Воспоминания нахлынули на нее. Перед глазами проплывали полузабытые картины. Она видела себя гуляющей в соседнем лесу, видела юношу–незнакомца верхом на коне. Потом следила, как он, спешившись, взял ее под руку. И как, гуляя вместе, они рвали яркие цветы и разговаривали вполголоса…

Легкая улыбка, тень блаженства промелькнула по печальному лицу одинокой затворницы, — тень утраченного счастья, жившего только на дне ее воспоминаний. Но вот Серафи освободилась из розового плена воспоминаний и вздрогнула. Суровая действительность во всей жестокости и неотвратимости вновь встала перед ней, и она невольно вздрогнула.

Начинало светать. Луна опускалась за остроконечные вершины темнеющего леса. Предутренний свет мягко разливался по небу и земле. Над лесом медленно вставало солнце, его лучи позолотили лесные дорожки и деревья, засверкали в глади пруда и окошках дворца. Наступал день, а старушка Манон все еще не возвратилась, хотя давно уже было пора.

Серафи прислушалась. Все вокруг дышало тишиной.

Снова потянулись часы за часами. Наконец она закрыла окошко и опустила занавеску. Усталость пересилила ее. Она прилегла на нетронутую постель и провалилась в глубокий сон.

XXII. АДРИЕННА И МАНОН

Тетушка Адриенны, вернувшись из города, где она торговала цветами, подошла к своей грустной племяннице и ласково погладила ее по щеке.

— Не жди, дитя мое, — проговорила она, не скрывая сочувствия. — Оставь напрасную надежду. Она только еще больше ранит твое бедное сердце…

— Что-то случилось, тетя? — встрепенулась Адриенна. — Вы что-нибудь слышали?

— Я просто больше не могу смотреть, как ты мучаешься и томишься в ожидании, — сказала тетушка. — Перестань убиваться и ждать понапрасну. Он не приедет.

— Разве он умер, тетя? Если это случилось, тогда и моя жизнь кончена, — ответила Адриенна. — Без Марселя мне жизнь не в жизнь, радость не в радость.

Тетушка всплеснула руками, с жалостью глядя на девушку, а та настойчиво повторила:

— Вы что-то слышали о Марселе, тетя? Не молчите, прошу вас!

— Как мне не хочется печалить тебя, бедное дитя, — нерешительно проговорила тетушка, — но слышала я ужасные вести…

Адриенна лихорадочно затеребила ее рукав.

— Говорите, тетушка, говорите! Что за вести?

— Бедная Роза–Клодина, такая славная девушка…

— Что с ней случилось?

Тетушка скорбно вздохнула:

— Ее больше нет в живых, дитя мое. Она отомстила виконту Марильяку, поразив его кинжалом прямо в его черное сердце. И тем же кинжалом покончила с собой. Виконт мертв, но и ее, бедняжки, нет в живых.

Адриенна заметила с горечью и уважением:

— Она решилась на месть любой ценой и исполнила свое намерение. Бог ее не осудит.

— Я разговаривала с Леоном, — немного помедлив, сообщила тетушка с неохотой.

Адриенна встрепенулась.

— Он знает что-нибудь о Марселе?

Тетушка нерешительно молчала.

— Ну, что, тетушка? — нетерпеливо воскликнула Адриенна.

Та наконец, обреченно махнув рукой, проговорила:

— Паж думает, что у тебя нет почти никакой надежды дождаться Марселя…

— Он… умер? — сорвавшимся голосом спросила Адриенна.

Тетушка скорбно покачала головой:

— Именно так я и поняла…

— Нет, тетя, я этому не верю! — решительно проговорила Адриенна. — Роза тоже сомневалась, что Марсель жив, а он прислал письмо. Паж тоже может ошибаться. Да нет, я знаю, что он ошибается!

— А ты все еще не теряешь надежды? — печально проговорила сердобольная тетушка.

— Да, тетушка, и не потеряю до той поры, пока собственными глазами не увижу мертвого Марселя, если это когда-нибудь, не дай Бог, случится!

— Награди тебя Бог за твою верность, дитя мое, — растроганно проговорила тетушка и встревоженно добавила: — Но я не смею надеяться. Герцог жесток и неумолим.

— Марсель счастливо избежал множества опасностей, — гордо сказала Адриенна. — И я не верю, что герцог сумел победить его. Я буду ждать до последнего дыхания.