Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

– Ты, маленькая обманщица! – засмеялся Марильяк. – Ты хочешь поддразнить меня? Распалить и завлечь? Но разве я и так не горяч и нежен? Я же говорю, что люблю тебя очень давно… Но что же случилось с твоим мушкетером? Ты отвергла его?

– Что случилось с мушкетером? – переспросила Роза с таким мрачным и грозным выражением, что Марильяк ощутил какое‑то беспокойство. – Что случилось с мушкетером? Разве вы не видите?

– На тебе черное платье, мое сокровище. Ты это имела в виду? – догадался Марильяк. – Теперь я вижу. Так, значит, он умер?

– Да, умер. А вы не знали об этом?

– Откуда мне знать? У меня нет знакомых среди мушкетеров, – презрительно усмехнулся Марильяк.

– Но этот был вам знаком, и вы‑то уж знаете, что он был благороднее иного виконта! – гневно вскрикнула Роза.

Она уже не могла сдерживаться и, почувствовав, что не сумеет справиться с собой и тогда план ее рухнет, она отвернулась и незаметно прижала к губам зажатую в руке склянку.

– Ты настоящий маленький чертенок, мое сокровище! – развеселился виконт и обнял Розу, пытаясь повернуть к себе. – Что ты там делаешь?

Роза незаметно уронила склянку.

– Оставьте это, – проговорила она почти спокойно. – Я пришла сюда не для того, чтобы бередить раны напрасными воспоминаниями.

– Ты права, моя прелесть, – охотно согласился виконт. – Оставим мушкетера в покое. Я рад, что мы наконец с тобой вдвоем и никто нам не помешает.

Роза холодно проговорила:

– Я просила вас прийти сюда, чтобы сообщить вам нечто важное, но еще не настало время.

– Ты хочешь сказать, что я недостаточно настойчив в доказательствах своей страсти, моя красотка? Но ты же видишь, как я люблю тебя!

– Как сотни других! – холодно усмехнулась Роза.

Но Марильяк, не слушая, схватил ее за руки:

– Никого я не любил так, как тебя, прелестная Роза! И вот теперь ты хочешь быть моей. Я ведь могу назвать тебя своей, могу держать тебя в объятиях, могу целовать тебя?

– Кто это вам сказал? – с презрительной насмешкой проговорила Роза–Клодина.

– Моя любовь к тебе, мое сокровище! Позволь мне поцеловать тебя, не упрямься!

– Целоваться опасно, – игриво, как показалось виконту, проговорила Роза. – Потом пеняйте на себя. Я вас предупредила!

– Я этой опасности не боюсь! – засмеялся Марильяк. – Ты, должно быть, намекаешь, что тому, кто тебя поцелует хоть раз, захочется целовать тебя без конца, не так ли? Ну, моя прелесть, такая опасность мне нравится. Я не боюсь ее!

И Марильяк привлек девушку к себе. А она, словно спохватившись, попыталась слабо оттолкнуть его. Но это только распалило виконта, уже видевшего себя победителем.

– Ты моя, прелестная Роза! Ты моя! – восклицал Марильяк, сжимая в объятиях тонкий стан. – Один поцелуй! Только один долгий, горячий поцелуй! Позволь же мне хотя бы коснуться твоих прелестных губ!

Сжав девушку в своих объятиях так, что она не могла и пошевелиться, Марильяк впился в ее сжатые губы и не отрывался, пока у обоих не перехватило дыхание.

Итак, Роза–Клодина побеждена, внутренне ликовал он, не подозревая, что обнимает не просто слабую, сдавшуюся под его напором девушку, а мстительницу, приговорившую его к смерти.

Роза позволила еще раз поцеловать себя и, когда он наконец ослабил объятия, оттолкнула его с отвращением и презрением и вскочила. Дикое торжество отразилось на ее пылающем от гнева лице. В это мгновение она выглядела такой страшной, что Марильяк оторопел.

– Все кончено! – промолвила девушка со злорадной улыбкой. – Все кончено. Спасения нет!

– Что это с тобой, девушка? – начиная сердиться, спросил виконт.

Роза–Клодина, не в силах скрыть торжества, коротко бросила:

– Вам пришел конец, виконт! Вы умрете.

Марильяк по–прежнему ничего не понимал:

– Умру? Я? Что значит эта дурацкая шутка?

– Ну нет, виконт Марильяк, это не шутка. Ваши часы сочтены. – Роза пристально посмотрела на него. – И хотя бы за часть ваших подлых преступлений вы расплатитесь собственной смертью!

Тон ее был столь убежденным, что Марильяк испугался. Он вскочил и сдавленно спросил:

– Что случилось? Что ты сделала?

– То, что давно надо было сделать. Я отравила вас! Попробуйте, если успеете, покаяться в грехах… Вы не доживете до следующего утра.

– Ты с ума сошла! – завопил Марильяк.

– Мои губы отравили тебя, любитель невинных поцелуев, – презрительно ответила Роза–Клодина.

– На твоих губах был яд? – поразился виконт.

Роза–Клодина повелительно подняла руку.

– Вам конец, виконт де Марильяк. Это – моя месть за мушкетера Виктора Делаборда и Марселя Сорбона, которых вы неустанно преследовали своей злобной ненавистью, пока не добились гнусной цели. Это наказание за ваши злодеяния!

– Еще не поздно принять противоядие, – пробормотал, озираясь, растерявшийся виконт.

– Трус! – насмешливо и презрительно проговорила девушка. – У тебя даже не хватает мужества принять неизбежную смерть. Отправляйся в ад, там твое место, негодяй!

Марильяк ошеломленно смотрел на нее, а девушка гневно продолжала:

– Гибель других веселит тебя, а вот собственная смерть ужасна, не правда ли? Тебя охватывает страх, и ты ищешь спасения. Не надейся! Клянусь тебе, ты умрешь вместе со мной!