Невеста Христова

– В Европе диплом присяжного переводчика дает право ставить не только свою подпись, но и печать. Эта печать имеет такую же законную силу, как печать нотариуса. Рекламируя себя таким образом, она надеется, что к ней понесут на перевод документы. А здесь Интернет не сработает. Нужны личные контакты. Предполагаю, что с несколькими фирмами она сотрудничает открыто.

– Понимаю. – Кивнул Ерожин: – Но зачем тогда они с ней связываются через Интернет? Не проще ли позвонить и сказать, что есть работа?

– Посольские телефоны прослушиваются, поэтому связь с фирмами она и поддерживает через электронную почту. Те знают о ее проблемах, и афишировать контакты не будут. Работая в консульстве, Эльза может оказать некоторые услуги их клиентам. И они знакомством с ней дорожат.

– Спасибо, Андрей Захарович. Больше вопросов нет.

Колмыкин усмехнулся:

– Пустяки. Я просто сделал предположение. Хотя на самом деле, возможно, все и не так. Даже у маленькой Эстонии могут быть свои дипломатические тайны и хитрости. А ваша Эльза совсем не только переводчик…

– Вы намекаете, что она работает на их спецслужбы?

– Ваш вопрос не ко мне. Для этого существует другое ведомство… Но отмотав сорок лет в нашей системе, я навидался такого, чего вам, товарищ подполковник МВД, и не снится.

Петр пожал Колмыкину руку и поднялся. Пока Ерожин спускался на лифте, в его кармане зазвонил телефон. Он достал трубку.

– Петя, это Назарова. Извини, пожалуйста. Но у меня несчастье.

– Что случилось, Таня?

– Мой жених погиб в автомобильной катастрофе. Это он должен был отправить письмо. Я не могла тебе сразу позвонить. Слишком все тяжело.

Ерожин находился в лифте не один. На первом же этаже, где лифт сделал остановку, он вышел:

– Прими мои соболезнования. А о письме не думай. Я уже его имею.

– Извини меня еще раз.

– Держись, Танюшка.

– Стараюсь. Наверное, меня Бог за тебя карает…

– Что за глупости!? – Удивился Ерожин: – Ты сделала все правильно.

– Я пыталась увезти тебя от жены, а это грех…

– В таком случае, я в сотни раз больший грешник, чем ты. Это просто судьба. Ты еще встретишь своего мужика. Ты молодая и очень, очень красивая…

– Спасибо, Петя.

Ерожин убрал телефон в карман и, нажав кнопку со стрелкой вниз, вызвал кабину. Через минуту двери раскрылись, он вошел, и оказался в обществе трех молодых мужчин. Этих мужчин он уже видел в коридоре, пока ждал Колмыкина. Лица их повеселели.

– Представляешь, как хорошо, что мы не подняли этот вопрос?

– Да, здорово получилось. Оказывается, никто слов министра не заметил.

– Чертова работа. Стоишь на ушах, а ради чего…

– Ради того, чтобы называться дипломатом…

И они дружно расхохотались.

* * *

13 Ноября 2004 года

Тимофей Волков сидел за столом в своем кабинете. Перед ним лежал факс. Волков получил ответ на свой запрос в ФСБ по поводу поездки Юрия Игнатьевича Злобина за границу.

Злобин отбыл во Францию по приглашению родственников сроком до одного месяца. Но задержаться там он мог сколько угодно, поскольку владел в этой стране недвижимостью и имел вид на жительство. При задержке более чем на полгода Злобин обязан явиться в Российское консульство и встать там на учет. Это единственная формальность, необходимая для длительного проживания гражданина России в другой стране.

Волков два раза перечитал бумагу. Как будто ничего подозрительного для подполковника это сообщение не несло. Но если раньше Тимофей не очень верил в причастность Злобина к исчезновению немецкого профессора, а тем более к убийству Роберта Жестякина, продолжая подозревать пропавшего системного администратора из Медицинского Центра на Каширке, то теперь он поверил в версию Ерожина. На первый взгляд, Злобин производил положительное впечатление. Юрий Игнатьевич к суду никогда не привлекался, имел солидных друзей, вовсе не связанных с уголовным миром, и вел вполне достойный образ жизни. Растил двух дочерей и жил с женой уже семнадцать лет. Это был его первый и единственный брак.

В Гжельском районе Злобиных проживало около тридцати, и далеко не все общались между собой. Скорее это были не родственники, а однофамильцы. Юрий Игнатьевич не мог за своих однофамильцев отвечать. Но факт, что именно он получал деньги со счетов их фирмы, в корне меняло дело. В другом свете выглядела теперь и его поездка во Францию. Волков еще раз перечитал факс из ФСБ. Наверху, рядом с номером документа, имелся и номер телефона. Факс подписал майор Резников, и Тимофей решил, что и телефон относится к нему. Он прошелся по кабинету, как это любил делать Ерожин, вернулся за свой стол и набрал номер.

– Вас беспокоит подполковник Волков из Центрального Управления МВД. Я получил ответ на свой запрос и хотел бы кое-что уточнить.

– Вам перезвонят. – Сухо ответили на другом конце провода, и связь оборвалась. Тимофей положил трубку и решил заняться другими делами. Он выдвинул ящик стола, достал папку с заключениями экспертов по убийству бизнесмена Фисуненко, и только успел ее раскрыть, как раздался звонок.

– Тимофей Николаевич?

– Да, я.