Невеста княжича

– А вот так, чтобы по-настоящему полюбить… – мечтательно протянула Владислава и улыбнулась глупой мысли своей. – Хотелось бы, чтобы любовь никогда не проходила и оставалась страстной и сильной всю жизнь.

Она подняла голову к небу, почувствовала, как что-то невидимое и сильное хочет вырваться наружу, не сдержала порыв свой, проговорила:

– Пошли мне, Макошь-матушка, любовь пламенную, незакатную, крепкую, да во все дни, во всякие времена, а за то я… – Владислава запнулась, лихорадочно думая, что же поднести богине в дар взамен исполнению своего горячего желания, и, озарившись, сказала: – За это я воздвигну острог, нет, целый город и поставлю храм в твою честь! – проговорённое обещание подхватил ветерок и отнёс к макушкам, разметав по воздуху пылкие слова.

Владислава так и шла с поднятой головой по ровной стёжке, смотря в махровые кроны, ждала. Но ответа не последовало, только тишина обволакивала.

По силе Владиславе приворожить любого, кого захочет, хоть красавца-молодца, хоть самого князя, да только всё это не по сердцу ей и отвратно. Не смела она ворожить против воли чужой, счастья не будет ей от любви такой, неживой.

Владислава туго вдохнула сырой, пропитанный грибами и хвоей воздух и, пройдя ещё пару вёрст, вышла на опушку леса. Солнечные лучи озарили её маленькую фигурку, согрели. Среди буйной зелени белое платье её выглядело уж слишком приметным. Сорвавшись с места, она прытко пустилась вниз, сбегая с пригорка по траве прохладной, проносясь мимо низеньких ёлок, берёз и кустарников. И так ей тревожно сделалось, что не заметила она усталости в ногах и тяжести корзины, бежала до самого Калогоста, пока не оказалась перед чурами родными. Тут и успокоилась, пошла шагом. Дальше уже безопасно – заговорённую границу не переступят чужаки.

Поклонилась до земли древам-дедам, Владислава пошла дальше стёжкой узкой. А вскоре с холма показался высокий частокол с башенками – то был небольшой острог Калогост. Но терем её возвышался подле самой речки неширокой, примостился, будто сам по себе, с острогом не считаясь. Оно понятно, ведь хозяйка его – обавница, с простыми людьми такой не ужиться. Да и селятся чаровницы поближе к природе да к духам, к воде, к русальим заводям.

Взору Владиславы всё больше открывался родной берег. Увидела она и конёк резной, и наличники на окнах кружевные. Огромен дом её, в два жилья высотой. Однако, что это там? Столпилось людское море, народу тьма от мала до велика. Никак беда?

Заторопилась. Но не успела перейти мост, как послышался крик звонкий. Две девичьи босоногие фигурки бежали по крутому берегу. Издали лица их казались тревожны и даже напуганы. Сердце Владиславы заколотилось, так и замедлила она шаг, с трудом переставляя вдруг отяжелевшие ноги. Влада узнала своих подружек – Полелю и Купаву. Но чем встревожены они так?

Перебежав мост, подружки приблизились, едва не сбив Владиславу с ног, стали наперебой галдеть и дёргать подругу.

– Ой, Владиславааа, гости какие у нас дорогие, где же ты бродишь-то, волчица? Ты такое пропустила! – закатила глаза рыжеволосая Купава, хватая руку Владиславы и прижимая к своей груди.

– Матушка твоя кликала, звала, а тебя и нет кругом, – наморщила носик Полеля, но тут взгляд её упал на корзину с грибами.

– Да ты в лес никак ходила! – воскликнула она, вскидывая светлые брови, округляя глаза. – С ума сошла! Да кто ж тебе велел? Кто же пустил? Неужто не испугалась душегубов поганых? – сокрушилась подруга, вздорно откидывая светлую тяжёлую косу свою за спину.

Не даром назвали её Полелей, потому как родилась она на поле, и волосы были её, что колосья пшеничные, а нрав весёлый и задорный. То ли дело Купава, строгая веснушчатая девица с холодными, синими, как лёд, глазами.

– Да тише ты, неугомонная! – одёрнула Купава Полелю. – Ведь услышат.

И правда, не берегу люди уже посматривали в их сторону.

– Ну и ходила, и что? – усмехнулась Владислава, – Не боюсь я ничего, да и не тронет меня никто.

Что в лес она ходила без спроса у матушки, то правда, но, если с другой стороны судить, взрослая уже, своей головой пора думать да дороги выбирать. Владислава обратила зелёные глаза на подружек и напомнила:

– Кто там пожаловал к нам?

Полеля тут же откликнулась и подразнила сперва:

– А ты как думаешь, угадай?

Повисло молчание. Владислава даже не пыталась представить, кого можно встречать всей весью, разве только…

– Сам князь Саркилский Будевой пожаловал к нам! – воскликнула Полеля, не выдержав затянувшегося молчания, спеша похвастаться, сняла с языка предположение Владиславы.

У той так и потемнело в глазах. Удивила её новость нежданная, и одновременно с сердца отхлынул страх. Она-то испугалась уж… а чего – непонятно. Хотя как же, ясно чего – давно матушка поговаривала, что сосватать она желает Владиславу, уже и года её подошли. Вот же трусиха, не пристало ей, дочери обавницы, страшиться женихов разных. Однако что же князю понадобилось от матушки её? Ведь гость важный был впервые на их пороге.