Невеста Коупленда

Ноэль упивалась чеканными чертами лица, дерзкими ноздрями, глазами глубокими и непроницаемыми. Яростный и великолепный. Ощущение счастья и умиротворения снизошло на нее от присутствия мужа рядом.

Он взглянул и улыбнулся.

– Боюсь, я не припас ни чая, ни булочек. Придется тебе обойтись кофе этим утром.

Ее рот изогнулся в ответ.

– Кофе сойдет.

Куин принес исходящую паром чашку, но его улыбка внезапно погасла, как только их пальцы соприкоснулись. Он отстранился и быстро вернулся на свое место у костра. Ее недолгое утреннее счастье рассеялось

– Тебе следовало разбудить меня, – сказала она сухо. – Уже, наверное, часов десять.

– Тебе надо было выспаться, – он мотнул головой в сторону деревьев позади себя. – Там есть ручей, в котором можно помыться. Дейнти уложила чистую смену твоего белья в седельную сумку.

Ноэль поставила свой кофе, не глядя на мужа, собрала одежду и направилась к ручью. Обмываясь, она едва замечала, как ледяная вода обжигает кожу. Она быстро оделась в бежевую амазонку, упакованную Дейнти, и затем, не спеша, вернулась в лагерь.

Куин седлал Несущего смерть. Даже стоя к ней спиной, он услышал ее приближение.

– Сегодня мы не станем спешить, – сказал он. – Приблизительно часах в пяти езды отсюда есть гостиница, где мы остановимся на ночь.

Вопрос больше не терпел отлагательств.

– Почему ты вернулся в Телевею, Куин?

На мгновение его руки, казалось, запнулись на подпруге, потом он затянул ее до упора.

– Мы будем останавливаться каждый час, чтобы ты отдохнула. Я знаю владельца гостиницы. Это чистое место, и еда там хорошая.

Она коснулась серебряного диска на шее.

– Скажи мне почему, Куин. Я должна знать, почему ты вернулся.

Он прошел мимо к другому седлу, лежащему на земле.

– Мы поговорим об этом позже, Ноэль. После того как вернемся в Телевею.

Даже если бы Куин ударил ее, он не смог бы выразить свои чувства яснее. Ком в горле увеличивался и грозил задушить ее.

Тихонько всхлипнув, Ноэль отвернулась и бросилась к деревьям, несясь без разбору, ошеломленная болью и чувством утраты. Она не слышала шагов, преследующих ее, и еле ощутила на плечах его руки, притягивающие к твердому телу, шероховатость его куртки возле щеки.

– Высочество, не плачь. Пожалуйста, не плачь, – хрипло шептал он. – Не позволяй мне обижать тебе еще больше, чем уже обидел.

Она сжала кулаки и уперлась в его грудь.

– Почему ты не отослал меня прочь давным-давно, вместо того, чтобы мучить? – рыдала она. – Это твоя месть? Заставить меня влюбиться, а затем отшвырнуть прочь? На это тебя толкнула ненависть ко мне?

– Ненависть? – он отстранил ее и встряхнул. – Боже милостивый, ты – самое замечательное, что когда-либо случалось со мной. Я люблю тебя больше жизни!

– Тогда почему ты бросил меня? – вопила она, не веря признанию, о котором так долго мечтала.

– Ради Бога, что я мог сказать тебе? – его губы скривились, и последующие слова были полны издевки. – Моя дорогая жена, хоть я приласкал тебя хлыстом и изнасиловал на конюшне, ты не можешь не понять, что я действительно люблю тебя?!

– Да, – закричала она. – Именно так ты и должен был сказать!

Он убрал руки с ее плеч и с проклятием отвернулся.

– Неужели ты не понимаешь? Даже если ты сможешь простить меня, сам себя я никогда не прощу.

Слезы струились по ее щекам.

– Тогда почему ты вернулся в Телевею?

Довольно долго он молчал. Когда же заговорил, голос звучал спокойно и безучастно.

– Я вернулся, потому что хотел увидеть тебя в последний раз и убедиться, что с тобой все в порядке, – он вглядывался куда-то вдаль. – Выходи замуж за Вольфа Брандта. Когда он говорит, что обожает тебя, это чистая правда.

Ноэль оцепенела. Была какая-то неестественная покорность в Куине, в его понурых плечах. Внезапно Ноэль поняла: это не он отомстил, а она. Она наконец исполнила то, что поклялась сделать давным-давно. Победила мужа. Сколько раз она молилась о том, чтобы увидеть его унижение. Теперь это произошло, но Ноэль могла думать лишь о том, как это ужасно, и как сильно она его любит. Ничего другого – ни удовлетворения, ни торжества, только неодолимое желание упразднить эту отвратительную покорность.

– Я не собираюсь и дальше выслушивать, как смехотворно ты себя жалеешь! – воскликнула она, решительно вытирая рукой заплаканные щеки. – Ты ужасно обходился со мной. Мы оба ужасно поступали. Но сейчас это все в прошлом. А впереди вся оставшаяся жизнь. И если ты надеешься, что я выйду замуж за Вольфа Брайдта, то глубоко ошибаешься. Я не какое-то имущество, чтобы передавать меня от одного владельца другому. Ты мой муж, Куин Коупленд. Ты принадлежишь мне!

Он медленно обернулся. Ноэль шагнула к нему навстречу и, бессознательно, он потянулся к ней. Но тут же опустил руку.

– Все не так просто.

– Как бы не так, – она преодолела оставшееся расстояние между ними и погладила упрямца по щеке. – Только одно по-настоящему важно, Куин. Любишь ли ты меня?

Он повернул голову и прижался губами к ладони, ласкавшей его.

– Ты же знаешь, что люблю, но…