Невеста Коупленда

Куин наклонился вперед, в его позе не осталось и следа былой ленности. Он должен был спросить своего отца, почему он все-таки женился на ней в самом конце, когда мать умирала. Но даже не успев задать вопрос, он уже знал верный ответ, словно заглянул в собственное сердце. Саймон не мог смириться с тем, что Аманда умрет, так и не став его женой.

В комнате воцарилась тишина, каждый погрузился в свои раздумья. Куин первым нарушил молчание.

– Надеюсь, Кристофер не будет судить меня так жестоко, как я тебя.

– Ах, нет, не стоит, мой мальчик! – воскликнул Саймон, встревоженный неожиданной мягкостью в словах сына. – Не прощай меня. Твоя ненависть – единственное, на что я всегда мог рассчитывать. Слишком резкие перемены вредны для человека моего возраста.

Куин расхохотался. Виски это повлияло, или слова Саймона – он не знал, но что-то помогло ему расслабиться. Наконец он опомнился, понимая, что должен сказать нечто большее.

– Я был несправедлив, Саймон. Мне не следовало осуждать тебя все эти годы.

Саймон почувствовал, как внутри него разрастается счастье. Он отпил глоток и прочистил горло.

– То судно, которое ты строишь, сынок. Уверен, ты не просчитаешься. Сколько, по-твоему, узлов этот корабль сможет дать?

Разговор переключился на действительно важные темы…

На следующее утро Ноэль и Констанс встретились в коридоре.

– Ты не знаешь где…?

– А Куин не… ?

Они видели тревогу в глазах друг друга.

– О, дорогая, – Констанс наконец справилась с собой, стянув кружевной зеленый пеньюар на талии. – Не думаешь ли ты…?

Не говоря больше ни слова, они ринулись вниз по лестнице. Золотистый шелк порхал возле лодыжек Ноэль, летящей в переднюю. Куин был в таком опасном расположении духа вчера вечером, трудно вообразить, что могло случиться.

– Возможно, Дейнти видела их.

Они уже устремились на кухню, когда Нэль заметила, что дверь в гостиную приоткрыта. Она потянула Констанс за руку, и они вместе вошли внутрь.

Слабый свет едва проникал в комнату сквозь наглухо сведенные шторы. Спертый воздух пропитан запахом сигаретного дыма и выдохшегося спиртного. Пустые опрокинутые бутылки на ковре. Ботинки Куина прислонены к высокому канделябру. Трубка Саймона и окурки манильских сигар переполнющие рифленую конфетницу. На полу поблескивали бокалы, соседствующие с двумя деревянными макетами кораблей в разрезе и ломтями хлеба. Помятые и небритые оппоненты крепко спали.

Саймон разлегся на спине, устроившись на диване, его ноги свободно свисали с подлокотника, в то время как Куин ссутулился в мягком кресле, закинув ноги на стол, полупустая бутылка опасно накренилась у него на коленях.

– Вот это да! Неудивительно, что они не добрались до кровати. Они налились до бровей!

– В Джорджии, мы говорим «пьяны как скунсы», – улыбнулась Ноэль.

– Правда, моя дорогая? Как образно.

Что-то теплое и радостное росло внутри Ноэль, когда она осматривала бокалы, бутылки, модели судов, окурки сигар – все свидетельства мужского товарищества.

– Ах, Констанс, тебе не кажется, что они наконец-то помирились?

Констанс коснулась руки Ноэль, ее зеленые глаза внезапно наполнились слезами.

– Разумеется, видимость может оказаться обманчивой, но картина многообещающая, в самом деле, обнадеживающая, – она легонько потянула носом. – И не слишком приятно пахнет.

У Ноэль вырвался легкий, как пушинка, смешок.

– Не знаю, стоит ли будить их. Это первый раз, когда я вижу их вместе в одной комнате, не орущими друг на друга.

– Хм… Однако, признаюсь, меня разбирает любопытство. – Констанс склонилась над мужем и тронула его за плечо. – Саймон?

Никакой реакции.

Она тряхнула его посильнее.

– Саймон, проснись!

Он пробормотал что-то невразумительное и отвернулся на бок.

– Так легко не отделаешься, мой дорогой. Открой глаза.

Саймон с трудом приподнял одно веко и уставился на нее.

– Убирайся! – он снова закрыл глаза и провалился в сон.

Ноэль засмеялась.

– Ловко сработано, Констанс!

– Отлично, дерзкая девчонка, если тебе известен лучший способ, самое время его продемонстрировать, – она многозначительно посмотрела на Куина.

– Ладно, смотри, как надо.

Она убрала бутылку с коленей Куина и поставила ее на стол. Потом, опустившись на колени возле кресла, начала нежно поглаживать его рукой по щеке.

– Милый, пора вставать.

Не открывая глаз, он притянул ее к своей груди и начал ласкать ее волосы.

– Ах, Высочество, – обольстительно шептал он.

– Весьма поучительно, – зеленые глаза Констанс весело сверкали. – Нам, похоже, не добудиться их, так давай, по крайней мере, наведем хоть какой-то порядок в этой кошмарной комнате. Здесь отвратительно воняет, как в таверне самого дурного пошиба.

Ноэль раздвинула шторы и распахнула окна. Порыву прохладного утреннего воздуха удалось то, с чем не справились женщины.

Саймон медленно зашевелился.

– Которча…

– Прошу прощения, дорогой?

Он заставил свой рот заработать.

– Который час?

– Почти половина девятого, – когда он попытался привести себя в сидячее состояние, Констанс уперлась рукой в бок. – Саймон, о чем ты только думал? Пьянствовать всю ночь. Спать в гостиной. Не решаюсь представить, что еще.