Невеста Коупленда

Саймон взглянул на Ноэль и заметил, что ее грудь слегка подрагивала. Она повернулась так, что яркий свет из окна больше не падал на ее лицо, и Саймон увидел, как по ее щекам бежали слезы. Боже, да ведь она совсем еще ребенок! Она казалась такой беззащитной, а ее горе было еще более тяжким оттого, что было таким безмолвным.

Он стал рассуждать логически и засунул пачку денег обратно в конверт. Она была явно огорчена своей недавней вспышкой гнева и боялась, что теперь ей не заплатят. Его голос был спокойным, но прозвучал холодно.

– На самом деле, вам нет необходимости плакать. Вот деньги, которые вам обещали. Я посоветовал бы вам благоразумно их использовать. Это Богом данная вам возможность, которая наладит вашу жизнь, и улучшит благосостояние. – Даже себе его слова показались слишком напыщенными.

Девушка откровенно разглядывала его, как если бы она давала ему оценку. Она не пыталась скрыть своих слез и даже не шевельнулась, чтобы взять конверт, который он ей предлагал. Он почувствовал себя немного неловко, как будто она заглянула внутрь него и обнаружила там какой-то недостаток. Положив конверт на край стола, поближе к ней, он продолжал стоять.

– Ну же, мисс, это ваши деньги. Возьмите их и уходите. Мой дворецкий покажет вам выход.

Он потянулся к шнурку от колокольчика, висящему в углу гобелена, но прежде, чем он смог к нему прикоснуться, она прошипела, обращаясь к нему. В этих словах слышалось презрение, а следы акцента были заглушены звуками с улицы.

– Мне не нужны деньги. Мне ничего не нужно ни от вас, ни от вашего сына.

На лице Саймона отразилось удивление.

– Вы не ожидали, что я могу отказаться, правда? Вы оба одинаковые, оба. – И снова слезы покатились из ее глаз. – С вами такое не случалось, чтобы человек с настоящими чувствами стоял перед вами. Этого с вами не происходит потому, что вещи не всегда такие, какими они кажутся. Заберите ваши деньги. Я в них не нуждаюсь.

С этими словами она расправила плечи и гордо направилась к двери, ведущей из библиотеки.

Саймон смотрел на прямую спину девушки, пока она пересекала комнату. Его тронули ее честность и достоинство, а ее манеры озадачили; он почувствовал странное желание задержать ее. В тот момент, когда она подошла к двери, прозвучал его резкий и командный голос.

– Останьтесь. Я хочу с вами поговорить.

Она его проигнорировала, а ее рука уже тянулась к дверной ручке.

– Пожалуйста. – Прозвучало слово, о котором раньше Саймон и представления не имел.

Она обернулась к нему. В первый раз за все это время, он увидел в ее глазах вопрос, а может, это была неуверенность.

– Пожалуйста, – повторил он, направившись к ней, – прошу прощения за свою грубость. Я буду очень признателен, если вы ненадолго останетесь и поговорите со мной.

Ноэль постояла в нерешительности, а затем, согласно кивнула.

– Пожалуйста, присядьте. Вот здесь, у огня, так нам будет удобнее. – Он проводил ее к утопающему в подушках дивану. – Может, чаю?

Секунду она медлила, а затем, произнесла.

– Да, спасибо. – Элегантно сидя с прямой спиной, она наблюдала за ним с осторожностью. Он напоминал ей его сына. У обоих был тот же надменный профиль.

Саймон преодолел расстояние до шнурка от колокольчика, резко дернул за него, и вернулся к Ноэль, усевшись на стуле напротив нее. Ему потребовалась минута, чтобы более внимательно ее изучить. Было трудно представить, но, вполне возможно, что с правильным питанием и приличной одеждой она могла бы выглядеть менее нелепо.

– Я все еще не знаю вашего имени, – начал он осторожно.

– Меня зовут Ноэль Дориан. – Тихо произнесла она, внимательно следя за ним, как если бы его реакция была некоторого вида проверкой.

– Мило. – Впервые, он увидел, как тень улыбки пробежала по ее лицу. – Ваши родители были французами?

– Нет. Моя мать была англичанкой, но она любила все французское. Она умерла семь лет назад.

– Семь лет назад! Да вы тогда были совсем еще ребенком. А что насчет вашего отца? Он еще жив?

– Полагаю, что так. Во всяком случае, если история Дэйзи была правдой.

– Дэйзи?

– Это моя мать. В молодости, она была актрисой. Она часто рассказывала, что мой отец был богат, красив и из благородной семьи. – Вдруг, Ноэль смутилась. Зачем она ему все это рассказывала? – Но теперь, вы ведь не хотите, чтобы я продолжала. Кроме того, не все вышеупомянутое Дэйзи сказала в трезвом уме. Вероятно, это вообще неправда.

Саймон задумался. Это было настолько маловероятно, чтобы девушка подобная этой могла быть дочерью аристократа? Но бесспорно то, что в ней было некое достоинство.

– Кто заботился о вас после смерти вашей матери?

Она выглядела явно удивленной.

– Да ведь я сама о себе заботилась. Кто же еще?

– Но вы были всего лишь ребенком.

– Не такой уж маленькой я была. Мне было десять лет.

– Вы звали меня, сэр? – голос дворецкого испугал Ноэль. Она не слышала, как он вошел.

– Да, Томкинс. Юная леди выпила бы чашечку чая. Подайте его сюда. – Саймон отпустил его и снова повернулся к Ноэль, как будто их никто не прерывал.

– Значит, вам сейчас семнадцать лет.

– Почти восемнадцать.