Невеста Коупленда

Куин издал сдавленный возглас, стиснул зубы и помрачнел лицом. Ноэль захотела его ударить. Почему он даже в такой момент не может отставить в сторону свою вендетту с отцом и пожелать им счастья?

Пытаясь отвлечь молодоженов от грубости мужа, Ноэль бросилась к Констанс и обняла ее, подыскивая правильные слова, хотя на душе было нерадостно. Поддавшись импульсу, она повернулась и крепко обняла Саймона тоже. Он по-мальчишески ухмыльнулся этому жесту, и она почувствовала себя странно пристыженной за недавнее обращение со свекром.

— Ты ошибаешься, Куин, — мягко сказала Констанс, обходя Саймона и направляясь к его сыну.

— В чем? — он задумчиво смотрел на нее, губы окаменели.

— Он любит меня.

Куин придал лицу подобие улыбки и нежно ее обнял.

— Конечно, так и есть. Он не мог не влюбиться в вас.

Но взгляд, который сын метнул в Саймона поверх ее головы, был полон яда.

— Он не верит тебе, Конни, — с удивительной невозмутимостью заметил Саймон.

— Разумеется, не верит, и в самом деле, Саймон, вряд ли можно винить его за это.

Ноэль почувствовала себя брошенной на произвол судьбы в незнакомой земле, жители которой говорят на непонятном языке. Констанс угадала ее мысли.

— Ноэль уверена, что мы сошли с ума.

Она отступила от Куина, заняла свое место за щедро заставленным чайным подносом и взяла одну из китайских чашечек.

— Присядь, Ноэль. Саймон. Если тебе необходимо ходить, Куин, отступи на шаг от моих новых ваз. Они жутко дорогие, но я просто не смогла устоять. Возьми круассан, Ноэль, и немного чаю. Саймон, скажи, если сливок недостаточно.

Когда все были обслужены, Констанс повернулась к Ноэль:

— Куин уверен, что Саймон женился на мне исключительно с целью вернуть контроль над компанией. Не так ли, дорогой?

— Признаюсь, это пришло мне в голову, — сухо ответил Куин с другого конца комнаты. И продолжил более страстно: — Черт побери, вы заслуживаете большего!

— Но я не понимаю, Констанс, — вмешалась Ноэль. — Я думала, что вы с Саймоном — равноправные партнеры.

Констанс бросила на Куина неодобрительный взгляд.

— Твой муж, оказывается, относится к тому сорту мужчин, которые считают, что женщине не следует знать о делах мужей ничего, кроме названия их компании. Действительно, Куин, я была о тебе лучшего мнения.

Она вновь обратилась к Ноэль:

— Месяц назад Куин стал равным партнером со мной и Саймоном, — каждый владеет третью предприятия.

Неожиданно Ноэль поняла, почему Куин так встревожен.

— А когда женщина выходит замуж, — задумчиво размышляла Ноэль, — она теряет право собственности на свое имущество. Оно переходит к мужу. Так что теперь Саймон получил контроль над компанией.

Констанс издала победный клич:

— Вот! Видишь, Куин, ее достаточно лишь подтолкнуть в правильном направлении. Очень хорошо, моя дорогая. Закон нелеп, безусловно, и оскорбляет всех женщин, но это — закон. Однако в данном случае я обошла его, продав половину своей доли прежде, чем мы с Саймоном поженились.

— Ты не могла этого сделать, — вскинулся Куин. — Это неправомерно. Ты не можешь продать эти акции никому, кроме членов нашей семьи.

— Вот именно поэтому я продала их твоей жене.

Ноэль изумилась.

— Что ты имеешь в виду, Констанс? Я никогда не покупала у тебя акций «Коупленд и Пэйл».

— Ах, но ты сделала это, милая. И впредь помни, что нужно читать все, под чем подписываешься. Безрассудство — ставить свое имя на документе, в котором ты не до конца разобралась, даже если его положил перед тобой доверенный друг, утверждая, что это петиция о запрете детского труда до девятилетнего возраста.

— Но я никогда не давала тебе денег.

— Разумеется, давала. Помнишь свое глупое настояние оплатить мне твое пребывание в Суссексе? Я отложила эти деньги, намереваясь вернуть. А когда решила продать тебе половину своего пая, просто использовала их по своему усмотрению. С твоего письменного согласия, осмелюсь добавить.

Ноэль задумалась, пытаясь свести воедино все, сказанное Констанс. Значит, Саймону теперь принадлежит треть акций «Коупленд и Пэйл» и одна шестая, оставшаяся у Констанс. У Куина столько же: его собственная треть плюс шестая часть, которую Констанс отдала ей. Что за потрясающая женщина! Одним дерзким ударом она восстановила баланс сил между отцом и сыном.

— И сколько же денег заплатила Ноэль? — поинтересовался Куин, глядя на Констанс с откровенным восхищением.

— Около пятидесяти фунтов.

Он едва не задохнулся.

— Ты продала шестнадцать процентов акций одной из лучших судостроительных компаний за пятьдесят фунтов?

— Сорок восемь фунтов, пять шиллингов и шесть пенсов.

Куин откинул голову и расхохотался. Только Ноэль не присоединилась к нему. Она знала, что ей предстоит признаться своей доброй и щедрой подруге, что она вовсе не собирается в Америку и никогда не увидит судоверфь, но пока она не могла заставить себя отравить счастье ни Констанс, ни, кажется, Куину. Она подождет до завтра.

— Прежде чем я передам бумаги твоей жене, — сказала Констанс, взяв тяжелый конверт у Саймона, — я прошу тебя согласиться на то же, что пообещал твой отец.

— На что именно?