Невеста Коупленда

Прошлой ночью, уставшая, она закинула свой узел с одеждой под кровать. Теперь, она вытащила его оттуда и бросила на постельное покрывало. Ее пальцы возились с пуговицами на корсаже коричневого шерстяного платья. Она ни за что не возьмет с собой это пожалованное платье, она уедет в Лондон в ненавистном изумрудном. Шепотом проклиная себя за глупость, что когда-либо могла согласиться уехать из Лондона, она стащила с себя коричневое платье и, стоя в нижнем белье, стала разворачивать свой узел с вещами. Яростные слезы покатились по ее щекам, когда она вытащила платье, но девушка не обращала на них внимания. Она не принимала ничью благотворительность!

Непрошеные слова Саймона Коупленда стали всплывать в ее памяти. «Повесите пальто, и научите его обкрадывать карманы?» — звучал издевательский голос. «Лишив девственницу невинности, они излечатся от сифилиса».

— Нет, — громко зарыдала она, но его слова продолжали отзываться эхом в ее голове.

«А что, если будет девочка? Что, если будет девочка? Девочка… девочка…»

С душившими ее слезами, Ноэль бросила изумрудное платье на кровать.

— Господи, пошли на них проклятье!

Она оказалась в ловушке. И не имеет значения, сколько Ноэль выстрадала, но она не могла осмелиться уехать сейчас, пока не узнает, будет ли у нее ребенок. В видениях ее уже преследовали голодные дети, которых она каждый день видела, их животы были раздуты голодом, а лица были пусты и безнадежны. Утрата гордости была малой ценой за то, чтобы быть уверенной, что ее ребенок никогда не будет среди них.

В утешение Ноэль напомнила себе, что если она не ждет ребенка, то это будет лишь вопросом нескольких недель, а затем она сможет покинуть эту роскошную тюрьму.

А если она беременна? При этой мысли у нее свело живот. Если беременна, то ей придется принимать их благотворительность до тех пор, пока не родиться ребенок. Это будет невыносимая жертва, но когда она родит, она сможет оставить ребенка под защитой этих состоятельных людей, зная, что они прекрасно о нем позаботятся. И тогда она сумеет вернуться к своей прежней свободной жизни.

Признав поражение, ее плечи опустились, когда она обратно натягивала коричневое платье. Это вызывало у нее отвращение, но она была вынуждена принять тщеславную благотворительность Констанс Пэйл. По крайней мере, никто и никогда не узнает, что она подслушала этот женский разговор. Так, она могла спасти остатки своей гордости.

Когда девушка сердито запихивала зеленое платье назад в узел с пожитками, ее рука скользнула по ножу, который она стащила из кухни Саймона. Она задумчиво вытащила его и положила на покрывало. Пока Ноэль находилась в этом доме, у нее был по крайней мере один друг! Оторвав неровную полосу от ее сорочки, она привязала к ноге оружие, а затем, с неохотой повернувшись к двери, решила пойти и поговорить с ней.

— Я сделаю так, что эта женщина не захочет спешить с осуществлением своего христианского долга, — пообещала Ноэль, глубоко вздохнула и снова прошла через холл.

Она штурмовала дверь Констанс, три раза сильно по ней ударив.

— Входите, — прозвучал голос хозяйки.

Гостиная Констанс и смежная с ней спальня были изысканного розового и сладкого зеленого оттенка. Бенджамин сам купил эти вручную разрисованные обои в Кантоне[9], и подарил своей жене на юбилей. До самого верха расписанного деревянного потолка по стенам взбирался филигранный бледно-зеленый бамбук. Крошечные фигурки, одетые в розовые халаты в виде раковин, держали легкие зонтики, сложенные из бумаги на уровне глаз. Стояли лакированные сундуки, китайские вазы и фарфоровые фигурки. Такие же розовые фигурки с обоев повторялись на шелковом балдахине и чиппендейльской кушетке[10], на которую облокачивалась Констанс.

Она утопала в лаймово-зеленой пене из лент и в море кружев, которые мягко зашелестели, когда она отложила в сторону некие бумаги, которые изучала.

— Ноэль, дитя мое, я рада вас видеть. Надеюсь, что вы хорошо спали. — Ее носик подобающе сморщился, когда она тепло улыбнулась своей гостье, тщательно скрывая душевную боль, которая возникала каждый раз при виде подавленного и измученного лица девушки.

— Я хорошо спала, — натянуто ответила Ноэль.

— Присаживайтесь, моя дорогая. Мне нужно так много с вами обсудить. — Золотой браслет с крупным жемчугом сверкнул на руке Констанции, когда она указала на стул рядом с ее тахтой.

Ноэль сидела напряженно, не позволяя своей спине коснуться стула.

— Вы выглядите лучше, отдохнувшей с прошлой ночи.

Какая же она лгунья, презрительно подумала Ноэль. Неужели она думает, что я не смотрелась в зеркало?

— Знаете ли, мы здесь живем очень просто, — четко продолжала Констанс, — итак, вам нет необходимости волноваться о толпе людей, которая может к нам нагрянуть. Думаю, что это очень утомительно стараться поддерживать беседу с кем-то, кого вы абсолютно не знаете.