Невеста Красного ворона

— Однажды богиня цветов решила сделать подарок своему возлюбленному, - почему-то шепотом говорит Ма’ну и мне ничего не остается, кроме как наклониться еще ближе и дышать через раз, чтобы услышать рассказ дальше. - Богиня взяла чистое раннее утро, свежесть горного ручья, каплю хрустального блеска утренней росы, ароматы самых экзотических цветов и создала цветок, красивее которого не было во всем мире. Бог увидел его и был так порожден, но цветок слишком быстро завял. Поэтому, бог вдохнул в него жизнь и превратил в бабочку.

Лунник замолкает и когда я вопросительно смотрю на него, то вижу там лишь свое отражение.

— Ты тоже произведение искусства, Черная королева, и если попробуешь упорхнуть раньше, чем закончится срок… - Он широким жестом обводит всю оранжерею. - Я запру тебя здесь от мира, который слишком жесток для беспомощного глупого мотылька. Не вынуждай меня делать это, ар’сани.

Я изо всех сил сжимаю кулаки. Мне противна сама мысль о том, что придется быть его фиктивной невестой, улыбаться и корчить счастливую Аврору Шереметьеву, зная, что все это - просто дурацкий фарс, а на самом деле я просто его бабочка в банке и деваться мне некуда. Все мое нутро леденеет, стоит представить, что за «особенные услуги» захочет получить этот сумасшедший за свой миллион.

— Предлагаешь просто терпеть твои издевательства? - ядовито спрашиваю я.

Мне не нравится это место, потому что здесь, под огромным стеклянным куполом, я чувствую себя и правда совершенно беззащитной, лишенной когтей кошкой, которая лишь пытается делать вид, что сопротивляется, а сама только и ждет, когда же откроется дверь, чтобы сбежать. И самое ужасное то, что мой мучитель прекрасно это понимает.

— Я не мучитель, Аврора, - говорит Ма’ну, уже во второй раз с ювелирной точностью читая мои мысли. И, стряхивая бабочку с руки, снова обхватывает мои скулы пальцами-тисками. Молчу, не дав ему ни единого повода думать, что мне неприятно. - Я куда более страшное существо, ар’сани. Будь умницей и не вынуждай меня показывать тебе темную сторону луны.

— Я тебя не боюсь, - шиплю в ответ.

— Мы обязательно это исправим.

Он точно псих, потому что за несколько минут из одержимого маньяка превратился в ванильного романтика, а потом - в Синюю бороду.

— Ты не будешь пытаться сбежать, ты не будешь пытаться сказать родным правду, - резко и четко, словно надиктовывает деловое письмо. - Ты не будешь пытаться причинить себе вред, ты не будешь устраивать представления на публике. Никаких сигналов «S.O.S», ар’сани - и я отпущу тебя живой и невредимой ровно через тридцать дней.

Честно говоря, мне плевать на его угрозы. Никогда и никто не командовал мной и не понукал, словно непослушную лошадь, но я ведь могу улыбнуться и сделать вид, что стала воплощением покорности и послушания. Обман - лучшее оружие женщины.

— И что я получу через эти тридцать дней?

Скашиваю взгляд на кольцо, которое, наверное, стоит половину суммы, которую за меня отдал этот сумасшедший. Пусть думает, как все: что я просто еще одна жадная до денег, падкая на дорогие безделушки пустышка. В конце концов, все мужчины в моей жизни видели во мне только это, а когда я пыталась показать, что и у меня есть душа и она иногда болит и кровоточит, мне делали очередной дорогой подарок, вальяжно похлопывали по заднице и предлагали отдохнуть и попить антидепрессанты.

Наверное, я сама виновата в том, что притягиваю в свою жизнь только таких людей. Может быть потому, что подобное тянется к подобному, и я в самом деле безмозглая кукла? Или вот такая же ар’сани, которая живет только ради того, чтобы повыгоднее продать блеск на своих крыльях?

Я все еще жду ответа, когда замечаю, как меняется лицо Ма’ну. Он хмурится, чуть сводит брови к переносице и кажется слегка растерянным, как будто ожидал услышать что угодно, но только не это. Но меня не взять еще одним банальным притворством. Этот лунник не может быть ни глубоким, ни понимающим, иначе не стал бы покупать меня и загонять в стойло, как дорогой автомобиль.

А потом он отпускает меня, и каждое его движение сочится брезгливостью.

— У меня нет привычки требовать обратно свои подарки, Аврора, - говорит безразлично. - А я, как ты видишь, умею быть щедрым со своими бабочками.

— Вот и отлично, - делано радуюсь я.

Пусть думает, что я пустоголовая болванка. Так я по крайней мере избавлю себя от увечий и возможной цепи, или, и того хуже - необходимости сидеть в этой стеклянной клетке. Но рано или поздно он оступится, а я… я буду начеку.

Глава двенадцатая: Ма’ну

Она согласилась так… легко.

Сутки прошли, как Аврора стала моей «добровольной» гостьей, а я до сих пор не могу избавиться от вида ее пустых глаз, когда она дала понять, что за побрякушки готова потерпеть. Не то, чтобы я был о ней высокого мнения, но…

— Я замерзла, - капризным голосом говорит Аврора, сидя на соседнем сиденье.