Невеста миллионера

Но дело было не в том, что Ева сидела теперь рядом. А в том, что я не мог сжать на затылке ее волосы и ударить как следует по лицу, чтобы никогда, никогда она больше не смотрела в сторону подобных гондонов. Чтобы, только завидев их бежала со всех ног. Ко мне. Только ко мне.

Скосив взгляд, убедился, что она неподвижно сидит, сложив руки на коленях. В то время как мои собственные буквально дрожали от желания схватить ее и наорать в лицо. Я даже не знал, что могу испытывать подобное желание. Не знал, что желание обладать, подчинить своей воле может быть настолько сильным.

— Мне надо заехать домой, — подает она голос. Тихий. Как обычно. Может она все-таки кричала? Или ее голос настолько не было слышно? Почему она не подала ни одного знака, что ей нужна помощь. Словно была реально готова открыть для другого свой рот.

— Не слышу.

— Что?

— Не слышу. Что ты там мямлишь.

— Мне надо заехать домой, — повторила она медленно, как для умственно отсталого, но все так же тихо.

— Не могу разобрать.

— Мне. Надо. Заехать. Домой! — раздраженно заголосила она, а я не остался в долгу.

— Так, какого хрена ты не заорала так же, когда тебе нужна была помощь?! Если ты не хочешь секса об этом нужно говорить так, чтобы мужик понял и еще долго восстанавливал слуховые перепонки.

— Знаете не понаслышке?

— Я никогда не насиловал женщин.

Она хмыкает, а мне это не нравится.

Я перебираю в памяти каждую, хотя было их бессчетное количество за последние годы. За время, проведенное в ссылке в Америке. И ни одна не сказала мне «нет». По большей части это мне приходилось отбиваться от настойчивого внимания.

— Ты что-то хотела сказать?

— Хотела, — кивает она, поворачивается ко мне всем корпусов и вдруг орет прямо в лицо. — Мне надо заехать домой!

— Да, понял, я понял, — улыбаюсь. — Адрес то какой.

Мы едем на самую окраину города, где ночью ходить весьма опасно. Да и днем может случится все что угодно. Именно о таких местах приходят чаще всего криминальные новости. Как такая, как она умудрилась попасть в подобный район, еще одна загадка.

— Судя по тому, что ты не кричала, когда тебя пытались изнасиловать, ты получаешь от этого кайф?

— А мы можем закрыть эту тему? — выбирается она из машины и спешит в свою хрущевку. Я никогда не боялся опасности, если надо даже сейчас колесами перееду. Но как она может не бояться находиться в подобном районе. В подобном доме.

Пока ее не было, я много раз порывался найти ее лицо по камерам видео наблюдения и все о ней разузнать. Но я тормозил себя, понимая, что стоит мне выяснить ее адрес, ждать я не буду. И вместо добровольной работы поваром она станет безвольной сексуальной рабыней.

Главное ей об этом не говорить, сбежит сверкая пятками. Куда угодно, лишь бы не со мной.

Ощущение, что я вызываю отвращение, граничащее с ненавистью для меня в новинку. И это надо признаться, щекочет нервишки. Хочется изменить положение вещей, хочется посмотреть, как ее отношение будет меняться. Хочется, чтобы она сама пришла ко мне в спальню. Хочется увидеть ее без одежды.

Она возвращается через пол часа с небольшой сумкой, уже умытая и одетая в обыкновенные джинсы и футболку. Волосы мокрые, значит успела принять душ.

Моя порочная фантазия тут же заработала во влажном направлении. Хотелось сидеть и смотреть как она водит мочалкой по своему телу. Как вода ласкает грудь, стекает по плоскому животу. К расщелине между ног. Таких длинных, идеальных ног.

Как только она садится рядом, я отодвигаюсь в другую сторону заднего сидение, чтобы она не заметила наметившейся проблемы.

Сейчас, как и обычно она причиняла мне боль, потому что задействовала рабочие процессы в теле. Но как же это было приятно. Сладко испытывать желание, которое стягивало пах пленкой. Как же хотелось, чтобы она помогла мне решить эту неприятность. Разорвала эту пленку и жадно набросилась. Прямо сейчас. За тонированными стеклами. Пока мы едем.

Я же так с ума сойду от фантазий. Словно подросток, впервые увидевший, что же скрывается у девочки под юбкой. А я ведь еще не видел.

— Я не хотела портить праздник, думала смогу сама отбиться и не привлекать внимание, — заговаривает она, когда мы уже выехали из неблагополучного района. Неужели все это время она думала о моем вопросе? Только вот смешно становится от ее оправдания.

— Отбиться?

— Ну а что?

— В тебе сколько килограмм? Пятьдесят?

— Ну примерно.

— А в нем все сто. Отбиться при своей комплекции ты можешь разве что от инвалида.

Она кидает взгляд на меня, скользит по рукам, от чего по коже бегут мурашки. Теперь я только рад, что не выгляжу совсем немощным и догадался качать бицуху.

— А придется отбиваться?

— Сама придешь.

— Вы для этого меня взяли на работу? Хотите, чтобы я скрасила ваши жалкие будни? Если так, остановите машину.

— Мы на МКАДе. Остановлю машину, кто-нибудь пострадает.

— А не остановите, пострадаете сам. Я еду к вам работать поваром, а не…