Невеста миллионера (СИ)

— Тогда я уйду! — пытается она сделать шаг, но я нажимаю на коленную чашечку с двух сторон пальцами и она падает прямо на пол, негромко ахнув, а я уже не соображаю, тону в ее запахе, собственной похоти, готовый исполнить все, о чем фантазировал.

Она собирается подняться. Но я успеваю схватить ее хвост и притянуть к себе. Посмотреть на губы, мягкие, нежные, такие розовые, что в ушах звенит, голос пропадает.

— Не уйдешь, потому что тогда я заявлю на тебя. Подниму все документы и начну шантажировать. И твой любовник или муж больше не увидит тебя. Не молчи! Отвечай, кому ты сказала, что любишь! Ты меня должна любить, поняла, меня одного, только меня. Дергаю ее к себе и накрываю губы, языком проскальзываю внутрь мягкого рта, ласкаю нёбо, пытаюсь ввязяться в бой, хочу дать понять, что не отступлю, что хочу видеть ее вот такой же, на коленях, обнаженной. Принадлежащей только мне.

Может быть поэтому тяну руку к груди, сжимаю холмик. Она тут же взбрыкивает и вырывается.

— Найдите себе другую, меня это не…

— Ева, кто это? Кому ты сказала, что любишь? — требую ответа, и она тоже срывается.

— Сыну, Харитон Геннадьевич! Сыну!

Что, твою мать…? Какому еще сыну? И чей у нее сын? Где отец сына?

Она пытается уйти, а у меня в горле пересыхает.

— Сыну? У тебя сын? И где же он?

— На сборах в Англии.

Ого…

— Ты сказала, что у тебя кредиты…

— Слушайте! Я ваш повар. Именно для этого я здесь! Хотите уложить меня в постель, придется изнасиловать, а иначе даже не мечтайте, но ведь даже этого у вас не получится…

— Это еще почему?

— Не догоните, — дергает она бровями и напоследок говорит, шокированному такой бестактностью по отношению к бедному инвалиду — И идите поешьте. Я конечно рада, что вы начали читать, но не тратить же на эту всю ночь.

— Так мне было интересно, что случилось, когда с Жанны слетели розовые очки.

— Она столкнулась с жизнью, — сказала она, скрывшись на кухне, а я остался в столовой. Раздумывать, что говорила она совсем не о Жанне. Может быть в этой истории есть схожие черты?

Ева выносит поднос, уставленный двумя блюдами. Суп пюре с гренками — обожаю его. Рыбу с овощами. Я вдыхаю запах блюд, чувствуя, как во рту скопилась слюна, а затем поднимаю взгляд на Еву, что принесла еще чайник и чашки на подносе.

— Хочешь кредит закрою, какая там сумма?

Она иронично усмехается.

— Даже не могу предположить, что такой самаритян, как вы попросите взамен. Наверное, чтобы я душу вам продала?

— Было бы неплохо, но лучше в придачу с телом, — не стал отпираться я. Да, мне не нравится, что у нее сын и я даже предположить не могу во сколько она его родила, но мысль владеть ее телом, покушаться на эти губы каждый день при первой подвернувшейся возможности… Даже думать об этом сложно. В паху тут же тянуть начинает.

Но тут Ева смеется. Искренен, но грустно.

— Вы что же думаете, что если бы я не захотела, я бы не решила проблему таким образом? Вы думаете я не знаю, что красива, или что меня хочет каждый второй кабель? Только знаете, что, плевала я на ваши желания. Я хочу быть сама себе хозяйкой. Не зависеть больше ни от кого.

Ох уж эта эмансипация…

Она уходит, а я вспоминаю вчерашний разговор о свободе. И от кого же ты зависела моя Ева? От меня не надо зависеть, надо мне принадлежать.

Беру телефон и набираю нужный номер.

— Марк? — он тут же взял трубку. — Пусть этот твой спец по ногам приезжает.

— Ты серьезно? Серьезно?! А что случилось? Ну неважно. Главное, что ты решился. И это очень правильно. — радуется так, что тошно. — Да, да, я сейчас ему позвоню. Прямо сейчас.

— Марк, заткнись и просто набери его, и не смей никому говорить. Не хватало мне тут команды поддержки. Все. Жду.

Ну что ж, Ева. Придется тебя догнать. И разрушить раковину, построенную ублюдками. А когда я узнаю, кто тебя обидел, я лично выбью ему мозги.

Глава 23. Ева

Мне надо уходить. Прямо сейчас собрать вещи, выйти за дверь и исчезнуть. Однажды у меня получилось, так может снова пора это сделать. Но я все еще здесь. Я все еще стою у плиты, режу лук для овощного рагу и с каким-то трепетом слышу, как в тренажерном зале матерится Харитон. Нет, я не получаю удовольствия от того, что ему больно. Но сам факт того, что он решился на занятия, на попытку оторвать свою задницу с кресла, дает понять, что теперь у него появился стимул. Стимул жить.