Невеста младшего брата

— Скажу тебе по секрету, — прижимает меня собой к борту мотоцикла. — Мы ехали быстрее, чем ты видела на спидометре. Это так, — трется носом о кончик моего, — просто цифры.

— Сумасшедший! Это было очень страшно!

— Неужели страшнее, чем в первый раз? — издевается этот кареглазый гад.

— В первый раз ты так не гнал! Где мы? — оглядываюсь.

— Да хер его знает. Где-то далеко, — разводит руками. — Не все ли равно?

— А нас ГИБДД в городе даже ловить не стали, — у меня вырывается нервный смешок.

— Бесполезно, — подмигивает. — Я видел их. Там камера стоит. Номера светанул, даже штрафа не будет. Отец иногда бухает в сауне с их начальником. Меня не трогают. Иди ко мне, — одним ловким движением расстегивает мне курточку, дергает на себя и забирается в перчатках под футболку.

Защитные вставки слегка царапают кожу. Не больно, скорее остро. Тело сейчас очень чувствительно к любым прикосновениям.

Мы целуемся на трассе, выкинув из головы все, что давит и не дает спать по ночам. Я позволяю Лексу наглеть, хотя руки так и тянуться хлопнуть его по холодным пальцам, подбирающимся к застежке лифчика.

Так и должно быть. Он — мой будущий муж. Ему можно.

И если не думать о пьяном Радомире, то все не так страшно. Прохладные, мягкие губы Лекса обнимают, посасывают мои, спускаются по подбородку и оставляют неприличные следы на шее.

Одно ловкое движение его пальцев и застежка лифчика поддается, давление на грудь становится меньше, а он водит подушечками по линии нижнего белья, добираясь до полушария груди. Все же получает по руке и с усмешкой кусает меня за нижнюю губу.

— Знаешь, какой шикарный секс после такой гонки? — тяжело дышит он. — Ну чего ты сжалась? — опять подбирается к моей груди. — Я тебе потом покажу, не сегодня. Мы просто чуть-чуть поиграем. Привыкай к моим рукам, Ритка, пока у меня хватает терпения и я не сорвался.

Его пальцы обводят вокруг соска, задевают его. У меня перехватывает дыхание от такого откровенного прикосновения.

— Лекс, стой, — ловлю его руку за запястье, тяну вниз, чтобы вытащил из-под футболки. — Не надо. Здесь поблизости нет холодного душа, — стараюсь шутить, чтобы мой отказ не воспринимался слишком остро.

В нем все еще кипит ревность и провоцировать новый всплеск мне совсем не хочется. До дома неплохо бы добраться живыми.

Этот засранец не сильно то слушает. Он так же ловко, как проделал это с лифчиком, расстегивает пуговичку на моих штанах. Оттягивает резинку трусиков, отпускает. Она шлепает по моей коже.

— Какой звук… — урчит он. — Я осторожно, — целует меня в губы, надавливая на них языком. — Тебе понравится, — опять поддевает резинку моих трусиков, гладит кожу над лобком. — Рит, а ты кончала когда-нибудь?

— Яровский!

— Значит нет, — хищно улыбается Лекс, убирая мои руки за спину и фиксируя их там свободной рукой.

 

Глава 24

Алексей

— Не смей! — визжит, оглушая меня на пару секунд. Холодные пальца поглаживают нежную кожу гладкого лобка. — Лекс, пожалуйста, прекрати, — ерзает, раскачивая байк. Еще немного и моя техника завалится на бок. Проталкиваю ладонь глубже в ее брюки, накрываю мягкие губки, стараюсь поймать ее ротик, чтобы поцеловать. — Ну не надо, — хнычет Ритка.

— Расслабься, просто расслабься. Закрой глазки, — глажу ее между бедер, пока не наглея дальше.

Эта игра мне нравится. Она заводит до оглушающе громкого пульса в ушах. Напряженный член давит на ширинку, требуя его выпустить. По венам все еще гуляет ревность и вместо крови течет чистый адреналин. Он немножко меняет мои мыслительные процессы. Как тормозить себя сейчас я не знаю. Голодный как черт. И то, что я первый везде, в каждом прикосновении там, в ее тонких трусиках, на ее губах, на шее, только я, никого еще не было, с ума сводит.

Хочу. Я пиздец как хочу ее. Доказать хочу, что я лучший, она моя и Раду ничего не достанется!

Прости брат, это моя девочка, моя невеста. До твоего приезда я хочу забрать себе все, чтобы тебе ничего не осталось.

— Рит, — трусь носом о ее щеку, — ну ты же моя девочка, я тебе ничего плохого не сделаю. Дай… — улыбаюсь, прикасаясь к ее поджатым губам своими. — Тебе хорошо будет, обещаю, — убираю руку из ее трусиков, глажу пальцами по щеке. — Ну чего ты сжалась вся? Поцелуй меня.

И она целует. В губы целует, даже с языком, только поцелуи холодные и мне от них становится больно.

Что не так со мной? Что?! Рад лучше?

— Ты целовалась с ним?

Дурак, но уже сказал, что ж теперь.

— Рит, у меня сейчас тормоза выжжет и я не остановлюсь уже. Ты целовалась с моим братом?

— Нет.

— Хорошо. Я тебе верю. Не хочу тебя с ним делить. Ни с кем не хочу, а с ним особенно. Понимаешь?

— Понимаю, — опять отмораживается. В глаза мне не смотрит.