Невеста Моцарта

— Я делаю то, что ему надо, — обернулась я. — Изображаю радость. Хожу с ним на разные приёмы, убеждаю всех, что у нас прямо любовь, мы пара. И скоро поженимся. А потом… потом он меня отпустит.

— Так это же хорошо, что он тебя отпустит? — смотрел он на меня с сомнением, явно не понимая, что именно я хотела сказать, а уж тем более что я чувствую. — И раз он так сказал…

— Конечно, выполнит своё обещание! — зло перебила я, но удивление на его лице словно приклеилось. — Вот только не говори, что ты не знал, что я с ним не по своей воле.

— Нет, нет, я знал, — шумно выдохнул он и снова пошёл за мной. — Ведь я был за рулём машины, что привезла тебя в его дом. Но я был с вами и на том вечере. И, прости, никогда бы не подумал, что у вас не по-настоящему, — моргал он, словно только что прозрел. — Правда, Жень. Он так зыркает, когда к тебе кто-то подходит. Я боялся в вертолёте, что, если к тебе нечаянно прикоснусь, он меня взглядом пришибёт. И всю вечеринку он глаз с тебя не спускал.

— В том-то и дело, — закрыла я глаза, чтобы снова не расплакаться. Вздохнула, справляясь с дыханием, а потом только открыла глаза и ему ответила. — В том-то и дело, что я тоже в это поверила. Не знаю зачем. Особенно, когда мы полезли в тот чёртов воздуховод, а потом на крыше он сделал мне предложение…

— В воздуховод? — снова остановился Антон и теперь смотрел на меня не моргая.

— Да, Моцарт придумал какое-то дурацкое ограбление. И мы вылезли на крышу лифта, потом ползли по воздуховоду, он открыл сейф в кабинете, а потом нас чуть не схватила охрана…

— Зачем? — На него страшно было смотреть. Он словно собрался грохнуться в обморок — так побледнел.

— Просто так. Господи, Антон! — хотелось мне встряхнуть его как следует. — Это была игра, квест, шутка. Шутка! Но я в неё поверила. И он мне нравится по-настоящему — вот что я хочу тебе сказать. Он мне нравится, понимаешь? Очень сильно. А ему на меня плевать.

Я вздрогнула от холода, словно это тот самый, которым веяло от Моцарта, оглянулась и пошла. Чёрт, я правильно нашла в интернете парк: прямо напротив нас был тот самый мостик. И пруд. Только солнце уже давно село. И тропинку, по которой мы шли, и мост с ажурными перилами освещали только фонари, но я знала, что это то самое место.

— Зачем мы сюда пришли? — Антон догнал, снял пиджак и накинул на мои плечи. Я с благодарностью закуталась в нагретую его телом одежду.

— Ради Моцарта, конечно, — усмехнулась я. — Здесь что-то случилось. Давно.

Я посмотрела на свои руки. Пытаясь вспомнить. Пытаясь вернуть те ощущения, когда они были в крови. И я стояла и на них смотрела. Не на того, кто стрелял. Не на того, кто выкрикивал моё имя… А на свои испачканные кровью руки… Марго! Я вспомнила! Мужской голос кричал: Марго!

— Что случилось? — вывел меня из задумчивости Антон.

— Перестрелка, — я оглянулась. — Надо, наверно, приехать на закате, тогда я смогу вспомнить больше.

— Но с чего-то ты же решила, что это было давно. С чего?

Я посмотрела на него, словно прозревая. А ведь и правда: с чего?

— Здесь не было так ухожено. И деревья… деревья были старые и запущенные. Не было дорожек. И фонарей. Только мостик. И это… — всего на мгновенье мелькнула у меня перед глазами картинка: крики, шум, мужчина, что подхватывает меня раненую на руки. И не знаю с чего я это решила, но я точно знала: — Это была бандитская разборка.

Антон снова изменился в лице:

— Ты что ясновидящая?

— Нет, нет, не я. Это Целестина.

— Целестина? — удивился он. — Та подруга Моцарта, что зовут его ангелом-хранителем? Ты тоже с ней знакома?

— Теперь да.

Он с ней спит. Я с трудом сдержала очередной вздох.

— Говорят, именно ей он обязан своей неуязвимостью.

— Неуязвимостью? — переспросила я, но тут же осеклась: вид у Антона был растеряно-задумчивый. — Что с тобой? Ты как-то связан с бандитскими разборками?

— Мой отец. Он тоже был бандитом. В одной из таких разборок его и убили.

— Давно?

— Очень. Я был маленьким.

— Так ты поэтому решил пойти по его стопам? Податься в банду?

— Упаси бог! — поднял он руки. — Он был урод, каких поискать. И я даже рад, что его убили. Давай не будем о нём.

— Хорошо, — согласилась я и тяжело вздохнула.

— Эй, не кисни, — обнял он меня за плечи. — Ещё передумает твой Моцарт. Ты всё же будешь его женой. А это… ну в общем, это другое, — смутился он. — Прости, не могу с тобой это обсуждать.

— Что это? Секс? — усмехнулась я. — Да брось! Тут и обсуждать нечего. Вот я здесь с тобой, а Моцарт сейчас в «Лотосе» с какой-то Александрой. И сомневаюсь, что с ней они обсуждают бандитские разборки.

— Не знаю, уместно ли это сказать, но мне жаль, — обнял он меня крепче, но совсем по-дружески. — Правда жаль, если он не замечает. Ты классная. Очень классная. Вроде нежная, хрупкая, но упрямая, с характером и… красивая. А он, конечно, не красавец, но он мужик. Сильный, умный…

— Лысый, — улыбнулась я. И вдруг подумала… — Слушай, а ты знаешь где находится «Лотос»?

— Не знаю. Но найти не проблема… Что? Нет, Жень! Нет, — качал он головой. — Это плохая затея. Мы туда не поедем!