Когда Дикан стоял на тротуаре, пытаясь это разгадать, его уши начали улавливать шум двигателя. Он понял, что слушал это несколько секунд, прежде чем осознанно понял, что это такое. Фары появились на расстоянии через мгновение после этого. Они осветили дорогу, и затем машина - какого-то тёмного цвета “седан” - начала двигаться в сторону женщины и детей. Она двигалась быстро, слишком быстро для извилистой, узкой жилой улицы, такой как эта, особенно с наступлением вечера. Дикан побежал по двору, выкрикивая отчаянные предупреждения и махая руками, надеясь, что безрассудный водитель успеет увидеть женщину и её молодых помощников, пока не стало слишком поздно. Но машина не меняла курс, продолжая мчать по улице. Образ Анны, прогуливающейся ярким летним днём, не замечая, что она идёт по обочине дороги, пришёл ему в голову. Он не был там, когда она умерла - он не видел момент страшного удара - но это было слишком легко представить. Заклятые образы издевались над ним в течение нескольких месяцев, бросая вызов его усилиям, чтобы отвлечься от них. И теперь похожий сценарий разыгрывался прямо у него на глазах. То, что его заставляли видеть это так скоро после смерти Анны, походило на гигантский средний палец от Бога. Вселенная мучила его. Его наказывали за какой-то забытый или неизвестный грех. Машина ехала на них. Её фары освещали участок дороги перед домом Дикана, а фигура женщины была ярким силуэтом на фоне бликов. Она, казалось, не испугалась и даже не ускорила шаг, пока машина не ударила её и не наехала на детей. Дикан опустился на колени, слёзы наполнили его глаза, ужас всего этого переполнял его. Машина на мгновение замедлилась, когда проезжала мимо его дома, и у него было ощущение, что водитель смотрит на него.
Дикан почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
Автомобиль, который сбил Анну, был
Он провёл пальцами по глазам и изо всех сил пoпытался встать, его дрожащие ноги предали его с первой попытки. Он попробовал ещё раз и, наконец, встал.
Двигатель машины вращался. К тому времени, когда он снова мог ясно видеть, она уже ускорилась и исчезла на следующем повороте дороги. Он увидел, как задние фонари машины начали затухать, а затем исчезли, когда она свернула на боковую дорогу. Он был поражён чувством, что виновником этого нового зверства был тот же самый ублюдочный кусок дерьма, который убил Анну. Это была перегретая, подпитанная яростью, часть его психического состояния. Эта его часть сопротивлялась логике и отвергала любые альтернативные объяснения, даже не рассматривая их. Логики часто не было места в вопросах жизни и смерти.
Убийца Анны вернулся, чтобы снова убить.
Не только убить, а ещё и замедлиться, чтобы взглянуть, посмаковать и испить зрелище возрождающегося горя Дикана. Неопровержимые доказательства этого не были необходимы. Он чувствовал это своим нутром.
Это была ещё одна вещь, которую он чувствовал с абсолютной уверенностью. Это не поможет с точки зрения закона. Они исследовали все возможные доказательства в этой области. Но Дикану было всё равно. Убийца был кем-то, кого он знал. Почему полиция не смогла определить, кем был этот человек, он не знал. И это не имело значения. Он сделает всё возможное, чтобы выследить этого человека и добиться хоть какой-то справедливости.
А что, если этот человек никогда не был болен?
Он просто был монстром.
Его нужно было остановить.
Он думал об этом, когда понял, что что-то не так. Район был слишком тихим. Он услышал тихое гудение уличного фонаря и далекий лай собаки, а также он услышал что-то ещё. Ему потребовалась ещё одна минута, чтобы понять, что это за недостающий элемент. Он был слишком озабочен тайной личности нападавшего и мыслями о мести, чтобы заметить это до сих пор. Но когда это пришло к нему, шок потряс его.
Они должны быть убиты.
Убиты.
Улица должна быть заполнена мучительными воплями раненых, но была только та жуткая, почти полная тишина. Дикан всё ещё смотрел в сторону отъехавшей машины. Он медленно повернулся налево. На улице не было израненных тел. Его голова повернулась дальше влево. Процессия одетых в темноту видений всё ещё шла по улице. Они собирались обойти следующий поворот на дороге.
Машина не ударила их.
Она проехала сквозь них...
Потому что их там не было, по крайней мере, не в физической форме. Водитель, вероятно, даже не видел их. Это понимание не повлияло на его уверенность в отношении личности этого человека, но он, тем не менее, знал, что это правда.
Убийца не видел их, потому что они уже были мертвы.
Они были призраками.
Рефлексивное отрицание, сопровождавшее эту мысль раньше, не повторилось.
Они были призраками.
Насчёт этого - сомнений не было.
Никто другой не мог их видеть, но по причинам, которые он ещё не понимал, Дикан мог их видеть. Его сердце снова забилось быстрее, и октябрьский холод поднял на его коже новые мурашки. И всё же, он не боялся. Он знал, что должен быть в ужасе, но он просто не мог.
Это придёт позже.