— Так-с, посмотрим, — усилием воли заставив себя отвести взгляд от клиента, снова уткнулась в листок, который утром мне дал начальник. — Остался только муж-телевизор — абсолютно ординарная личность, местами даже забавная. В основном используется для поддержания непринуждённой беседы. Внешне миловиден, хотя в свет тащить как-то не хочется. С ним обычно живут по принципу: "Ну, есть, и хорошо, да? Ведь и так сойдёт!". Варианты типа "муж-паж", "муж-пылесос", "муж-посылка" и "муж-чудо" не рассматриваются, как не набравшие должного количества голосов.
— Ты мне сейчас мстишь, да? — нехорошо прищурился парень, неотвратимо надвигаясь на меня. — Хорошая моя, может, всё же найдёшь какой-нибудь другой вариант, а не роль половой тряпки вместо мужика?
— Я… — говорить, когда рядом стоит полуголый парень, практически зажавший меня в углу, было тяжело — мысли, словно противные тараканы, разбегались в разные стороны. — Я подумаю, что можно сделать.
"Всё, решено, нам срочно необходимо разъехаться!" — приняла непростое решение, когда горячие губы клиента снова накрыли мои.
Утром, прогуливаясь по своему любимому Сердечкино, спонтанно решил провести небольшой блиц-опрс женского народонаселения на тему самого популярного типажа мужей, но и тут эти демоновы папарацци повылазили из всевозможных тёмных переулков и щелей! Налетели голодными гарпиями, в лицо микрофонами и камерами тычут, какие-то глупо-наивные вопросы задают, мол, уважаемый Эрик, не соблаговолите ли вы в подробностях рассказать о следующих ступенях свадебного конкурса, призом в котором будет приставка "графиня" и новая фамилия. Ага, счаз, только шнурки сперва поглажу!
Между прочим, я и сам пока не знаю, каким будет следующий раунд нашего конкурса… Да, как ни прискорбно сие осознавать, но треклятая Пшеничкина ни в какую не соглашается с моими вескими доводами, что уже пора бы предполагаемым невестушкам познакомиться с будущими свёкром и свекровью. И таки да, если я более чем уверен, что уравновешенный Жозеф вполне лояльно отнесётся к лёгкой "голубизне" Петр
И, словно подслушав плавный ход моих легкокрылых мыслей, из-за угла очередного магазина, рядом с которым я так неудачно остановился, показалась мать клиента. Естественно, фингал, из-за которого, собственно, и начался весь сыр-бор, уже давно прошёл, но Бернардо отчего-то до сих пор отсиживается у Майи, которая совершенно не против подобного соседства. Заприметив скромного меня, женщина довольно оскалилась, до ужаса смахивая на тигровую акулу, которая была вынуждена больше года просидеть на водорослево-планктонной диете, и плавно подплыла поближе, всем своим царственным видом демонстрируя силу, уверенность в себе и неприкрытое богатство, граничащее с вопиющей роскошью. Ну, вот зачем ей сумочка от Вивара Керни, которая стоит баснословное количество золотых? Могла бы походить и с обычной холщёвой торбой…
— Добрый день, Эрик, — приветливо прочирикала женщина, рукой небрежно заправляя за ухо выбившийся из укладки локон. На указательном пальце сверкнуло, разбивая пучок света на радужные спектры, оригинальное кольцо, венчавшееся натуральным булыжником, именуемым в народе бриллиантом, наверное, в пять карат. — Как у нас обстоят дела с подготовкой второго раунда? — Ослепительный оскал, который и улыбкой-то язык не повернётся назвать, упорно не желал сходить с холёного лица, отчего мне окончательно поплохело — только натуральные извращенцы с многолетним стажем способны улыбаться и морально насиловать своих несчастных жертв.
— Потихоньку приближается, — не сумел придумать ничего более умного, краем глаза косясь на огромную витрину, в которой несравненный я отражался в самом выгодно-сексуальном ракурсе.
Лёгкий тёплый ветерок приятно развевал моих мягкие, словно горячий шёлк, волосы, светлый приталенный пиджак и подобранные в тон ему брюки-дудочки визуально делали меня стройнее, а специальная обувь на замаскированной подошве пропорционально увеличивало шансы казаться на десять сантиметров выше. Профессиональный мейкап, который я сегодня старательно нанёс с самого раннего утреца, был свеж, и притягивал восхищённые взгляды всех прохожих к моей скромной персоне. Да, детка, Эрик Уинклесс божественно прекрасен и не стоит слёзно клянчить у меня автографы!
— Эрик, вы меня вообще слышите? — неожиданно прошипели у меня над ухом, отвлекая от созерцания отражения себя любимого.
— А? Что? — осоловело захлопав накрашенными и аккуратно подкрученными ресницами, изумлённо вылупился на разозлённую Эльвиру, стоящую непозволительно близко. — Вы что-то сказали?