Невеста на одно место

— Пшеничка, чтоб тебя, приди, наконец, в себя! — Разозлившийся не на шутку графский отпрыск хорошенько меня встряхнул, что бармен в запале коктейль в шейкере. — Немедленно возьми себя в руки и придумай выход из этой неприятной ситуации!

— Например? — Почувствовав, как у меня неистово зачесался кончик носа, потёрлась им о ключицу парня, отчего глазастые папарацци чуть чужие портретографы не проглотили, стараясь первыми запечатлеть сей романтичный момент. — Снимки уже сегодня попадут на первые полосы «жёлтых» газет, да ещё под такой «шапкой», что впору будет самой удавиться, не дожидаясь гневной отповеди от родителей.

— У тебя что, настолько суровые предки? — пока я с каким-то садистским удовольствием предавалась упаднеческому настроению, умничка Бернардо споро развязал треклятый плед и… Снова замотал меня им, что в кокон, умело отвлекая разговорами от своих наглых действий. — Не ори, — строго прикрикнул, заметив как я уже воздух в лёгкие набрала, и рот открыла, — плед прикрывает твои ноги, поэтому журналисты больше ничего компрометирующего заснять не смогут!

Справедливо рассудив, что молодой человек поступил в высшей степени благоразумно, дальновидно и по-джентельменски, довольно улыбнулась, кивком головы поблагодарив клиента за оказанную доброту, заботу и расторопность. Всё также прячась за широкой спиной младшего де Лаберо, аккуратно высвободила руки из плена мягкой ткани, потуже затянула цветастый платок, символизирующий собой шёлковую ленту, коей необходимо перетягивать «конверт» с лялькой, и нехорошо, можно даже сказать паскудно улыбнулась.

— Майя, что ты задумала? — Парень небезосновательно напрягся, просто на «отлично» почувствовав моё скверное настроение. — Пшеничкина, не глупи — опозоришься ведь пуще прежнего!

— Отвали! — рыкнула взбешённая я, чувствуя, как перед глазами встала красная пелена бешенства, а в голове настойчиво звучит всего одна фразы, неосторожно брошенная наглым журналистом: «Ножки-то кривоваты немного будут!». — Вот отвечу на пару вопросов наших «замечательных и тактичных» борзописцев, так сразу и приступлю к выполнению своих непосредственных обязанностей помощника свахи.

— Это каких же? — полюбопытствовал Эрик, помогая подняться растерянной Давкиной, и уж больно нагло прижимаясь к девушке.

— Уинклесс, не беси меня, — довольно дружелюбно рыкнула в ответ, недвусмысленно хмыкнув, и окинув новоявленную парочку, ну, очень проникновенным взглядом. — Помоги лучше Анастасии прийти в себя, и пусть «бабушка» вызывает следующую кандидатку — нечего зря время терять.

— А ты куда? — хором со свахой вопросил растерявшийся Бернардо, предусмотрительно вцепившись мне в талию мёртвой хваткой — клиент явно опасался, что сейчас на его глазах свершится зверское смертоубийство.

— С одним «знакомым» поговорю и сразу же вернусь, — невинно хлопнув ресничками, состроила самую обаятельную мордашку, на какую только была способна.

— Пшеничкина, не глупи, — строго одёрнул помощницу Эрик, подталкивая ничего не понимающую будущую нянечку в детском садике по направлению к выходу. — У нас ещё по плану две кандидатки намечены, а заканчивать глубоко за полночь ни мне, ни многоуважаемой Фоннарии Грымзовне, ни несчастному Бернардо совершенно не улыбается! Поэтому, хватит дурью маяться, и давай продолжать конкурсный отбор дальше! — К концу своей проникновенной речи Уинклесс уже буквально орал на меня, чем чуть не довёл несчастную и морально неподготовленную Давкину до нервного срыва. Истерично всхлипнув, Анастасия, даже забыв попрощаться, пулей вылетела в коридор, откуда практически моментально послышался громкий стук закрываемой входной двери. — Настенька, куда же ты? — дурниной провыл Эрик, а затем злобно уставился на меня.

— Что? — недоумённо вылупившись на начальство, еле сдержалась, чтобы не начать хрюкать и гыкать из-за неконтролируемого ехидства и язвительности, так и рвущихся на волю. — Сам девушку напугал, теперь нечего злобно на всех остальных коситься!

— Ах, я напугал!.. — нехорошо прищурив глаза, блондин двинулся в мою сторону. — Ах, значит, я сам виноват!.. — злобный блеск зелёных глаз заставил меня небезосновательно напрячься и шустро шмыгнуть за спину Бернардо.

— Эрик, не психуй понапрасну… — задумавшись, ровно на секунду, привела самый, на мой взгляд, убедительный довод. — Иначе тональник потрескается, пудра комьями осыплется, а глаза «съедут» на щёки.

— Плевать! — истерично провыл начальник, уже начав тянуться загребущими руками к моей хрупкой и ничем не защищённой шейке. — А если я Настеньку больше никогда в жизни не увижу?!

— Она вам так понравилась? — раздался довольно заинтересованный и вмеру участливый вопрос со стороны окна, где наблюдалась противная бородатая рожа наглого папарацци, уцепившегося подтяжками за архитектурные выступы рамы.