Невеста на полставки

— Добрый день, Франсуа! — приветствую его крепким рукопожатием.

Фанатик своего дела, владелец парфюмерной фабрики Франсуа Ален вот уже который год штурмует российский рынок французскими новинками. В этом году он привез новый аромат с романтичным названием Matin a Paris — «Парижское Утро». Его PR-менеджер успел оборвать мне все телефоны, договариваясь о совместных мероприятиях в Москве.

Мое дело маленькое — обеспечить рекламную поддержку в России, использовать по возможности нетрадиционные методы, чем и славится моя фирма. Я всегда за, люблю интересные проекты.

Только вот господин Ален начинает разговор совсем не с вопросов по рекламе:

— Ангел, это просто ангел! Артём, вы жадный человек! Да что там, вы — тюремщик! Держать такую красоту в приемной и не показывать ее миру — кощунство!

Мои брови летят вверх.

— Это вы о чем?

— Это я о ком! Великолепное златовласое видение с чудесной кожей и обворожительной улыбкой…

Тут-то я и понимаю, что поет он мне сейчас о Злате.

С трудом сохраняю вежливое выражение лица. Теперь мне не жать ему руку хочется, а набить его старую французскую морду.

Франсуа за пятьдесят, а всё туда же. Эдакий седовласый шарик выкатился из самолета и прямиком ко мне — обсматривать мою девушку. Нормально? Может, у них во Франции так и принято, но это Россия!

— Эта девушка не свободна! — тут же заявляю я, очень хочу посоветовать старику купить губозакаточную машину — мало того, даже сам готов ему ее подарить.

— О, конечно! Я даже не сомневаюсь, что она не свободна… Но когда она услышит мое предложение…

«Он прямо-таки нарывается!» — даже мой внутренний циник — и тот в бешенстве.

— Никакого предложения она не услышит! — чеканю строго.

— Что-что? — переспрашивает Франсуа.

— Я не позволю делать моему секретарю никаких предложений!

Парфюмер буквально задыхается после моих слов, краснеет, начинает возмущаться:

— Но позвольте, как так можно?! Пусть девушка сама решает…

«Я тебе сейчас нарешаю, индюк ты эдакий!»

— Это моя девушка! — уже откровенно рычу на него.

— В каком смысле?

— В том самом!

Француз на секунду замирает, потом восклицает:

— Так это же прекрасно!

На этой фразе посетителя мой мозг ломается. Я не нахожу, что ответить, а Франсуа продолжает:

— Она вам очень подходит, Артём! Но и мне она очень подойдет, только в другом смысле. Я сделаю ее лицом Matin a Paris!

Шумно выдыхаю, спрашиваю совершенно обалдевшим тоном:

— Чего?

— Лицом Matin a Paris! У вашей девушки такая яркая внешность… Она принесет нам миллионы евро! Вы просто обязаны позволить ей сняться в рекламе! Никого другого не хочу, только ее!

Смотрю на старого француза и не могу определить, шутит ли…

— Какая же из нее модель? Она — метр с кепкой!

— А глаза! Скулы, нос, губы… У нее к тому же идеальные ноздри!

— Ноздри?!

— Я считаю, что в парфюмерном деле это очень важно… Она вся идеальна!

Ну что ж, с этим не поспоришь.

Примечание:

Oh mon Dieu – о, боже мой (перевод с французского языка).

Глава 73. От таких предложений не отказываются

Тогда же:

Злата

— Злата! — слышу громовой призыв Энгрина по внутренней связи.

Подобным ором он очень даже оправдывает свое прозвище «мистер Злюка». Правда, он не в курсе, что я его так называю.

Кстати, злиться ему на меня совершенно не за что! Завтраком накормила, галстук завязать помогла, целовала столько, сколько просил, и даже занимались любовью несмотря на ранний подъем. Какие ко мне претензии?

«Остается одно… Блин, кажется, я все-таки напортачила с документами!»

Иду в кабинет искренне и нежно любимо-ненавидимого босса, а у самой колени трясутся. Застаю его в компании недавнего визитера-француза — круглого, как шарик.

Оба одинаково красные, а дышат так часто, будто наперегонки бежали марафон.

Очень хочу спросить: «Мальчики, может, вам водички? На головы…»

По-моему, точно не повредит.

— Злата, ты довольна своей работой? — спрашивает меня Артём.

При этом его глаза сверкают таким недовольством, что впору скидывать каблуки и как можно быстрее бежать обратно в приемную. Там баррикадироваться, авось не доберется до моего нежного тела.

— Да-а-а… — робко тяну, опуская взгляд в пол.

— Вот видите? У девушки работа уже есть, причем хорошая!

Тут ко мне поворачивается шарик-француз и спрашивает с небольшим акцентом:

— Злата, вы хотите увидеть мир?

«Очень хочу! И даже собираюсь... А что?» — хочу спросить, но меня опережает Энгрин.

— Она его увидит и без кривляний на камеру!

— Но позвольте! — тут же начинает спорить француз. — Работа модели — это не кривляние на камеру! C'est l'art! Это искусство! Видно, что у этой девушки талант…

— Вы же не видели ее на фото, как вы можете утверждать?!

— Та-а-ак! — еле перекрикиваю Артёма. — Что вообще происходит?

Энгрин мерит грозным взглядом сначала меня, потом француза.

— Господин Ален хочет пригласить тебя сняться в рекламе его новых духов… Но я считаю, что работа модели не для тебя!