Невеста на уикенд

– И когда это ты все успеваешь? – нарочито вежливо интересуется Анжела, заставляя посмотреть на себя. – И модельный бизнес строить, и на фирме жениха работать. У тебя что, Илья, нет личной помощницы? 

– Вообще-то бизнес – это дело не женское, – говорит мать, не дав Насте возможности ответить. – Женщина должна быть хранительницей очага, а не бегать по офисам и решать проблемы работников. 

– Сейчас уже двадцать первый век, Эмма Константиновна, – говорит Настя, подхватывая бокал с шампанским и, слегка пригубив игристое, продолжает:

– Женщины уже давно и очень успешно ведут свои мегакорпорации и при этом остаются замечательными женами, матерями, любовницами и подругами своим мужьям. По мне так это, наоборот, сближает. Когда муж и жена, так сказать, на одной волне. 

– Вот, Анастасия! – неожиданно вклинивается в разговор Лев Викторович. – Я абсолютно с вами согласен. Какое счастье, когда жена разделяет увлечения своего мужа! – поднимает бокал мужчина и чокается с Настей, которая сияет ярче солнца. Так, что смотрю на нее и глаз отвести не могу. 

– Ничего подобного, – передергивает плечами Лукреция. – Так можно слишком быстро друг другу наскучить, если мелькать перед глазами мужа целыми днями. Разве нет, Илья? – тонкую шпильку с намеком кидает женщина, получая в ответ мою легкую ухмылку.

– Нет. Настя – моя поддержка и опора. К тому же ей это нравится, а мне нравится, что она под боком и на такую красоту, пока я поблизости, никто не позарится. 

И знала бы Загорская, какую правду я сейчас сказал, и сколько раз я ставил на место Вадика, который все так и норовит ее заграбастать себе! 

Хотя даже мое присутствие за этим столом не мешает братцу Анжелы буквально съедать глазами Настю, которая еще и улыбками его одаривает. И, поймав очередной такой “момент”, чувствую, что в груди начинает разрастаться что-то очень темное и очень яростное, сдавливая грудную клетку и заставляя сжать кулаки до боли, а зубы до скрипа! А когда они с Костей снова возвращаются к теме сноуборда, я уже искренне сожалею, что ляпнул про единственное увлечение Насти, о котором знаю. И о котором узнал совершенно случайно, как-то зимой заприметив ее на горнолыжной базе. 

Меня она тогда не видела и не замечала. И такой настоящей, счастливой и довольной свою личную помощницу я тогда увидел впервые. Горящий в глазах азарт, довольная улыбка и заразительный смех.

Не знаю, почему я вспомнил именно сегодня и сейчас об этом, но положа руку на сердце надо признаться, что после тех выходных я еще очень долго не мог выкинуть ее из головы. 

– Слушайте, Эмма Константиновна, – неожиданно восклицает Анжела, выводя меня из забытья. – Я только сейчас заметила, что вы сменили занавески на окнах, – девушка подскакивает с бокалом в руках, притягивая к себе всеобщее внимание.  

– Да-да, мы с Сергеем объездили пол-Ниццы, чтобы найти эту красоту!

– М-м-м, они и правда смотрятся потрясающе!  – выпучив и без того большие глаза и стуча каблуками, направляется к окнам Анжела. К окнам, которые, к несчастью, были за нами с Настей.

И то, что происходит в следующее мгновение, никак не может быть случайностью. Уж слишком неправдоподобно запинается гостья и чересчур лихо опрокидывает из своих рук бокал, полный вина. Посудина словно в замедленной съемке пролетает то расстояние, что отделяет Анжелу и Настю, и со звоном приземляется в ногах Загорской, окатывая брызгами подол сногсшибательного платья Насти.

Мгновение за столом повисает тишина, которую разрезает возмущенный выдох Насти:

– Платье! – подскакивает с места девушка, с ужасом наблюдая, как впитывается вино в искуснейший шелк, и пытается оттереть капли ладонями. – Черт… нет же! – кажется, в изумрудных глазах уже застыли слезы.

– У-у-упс, я прошу прощения! Какая я неуклюжая! – тянется с салфетками к подолу Анжела, но я подскакиваю с места и оттесняю ее от Насти, на которой лица нет.

– Мы сами справимся, – резко говорю Анжеле. – Лучше бы тебе внимательней смотреть под ноги, – бросаю взгляд и получаю в ответ ехидную ухмылку. Ну вот, что и требовалось доказать.

Анжела возвращается за стол, щебеча и вовлекая всех присутствующих в диалог, что  дает нам с Настей пару минут.

– Илья, оно испорчено, – шепчет Настя, поджимая губы и поднимая на меня взгляд, полный непролитых слез. – Такое платье и...

– Ерунда, ясно? Это просто платье, Загорская, – обхватываю ладонями ее щеки, которые пылают, и заставляю посмотреть на меня. – Я тебе таких тысячи куплю, если надо будет, – говорю, нисколько не кривя душой.

Она по-настоящему сияла весь этот вечер, и видеть ее сейчас такой подавленной из-за какой-то тряпки – на разрыв сердца.

– Забудь, – прижимаю Настю к себе и глажу по волосам, что мягче всякого шелка. Даю возможность хоть немного успокоиться и прийти в себя. 

И, на мое счастье, Настя быстро берет себя в руки, и мы возвращаемся на свои места.

Вот только лучше бы мы этого не делали, потому что тема сворачивает в опасное русло, напоминая, какой я болван, что не упомянул при ней о еще одной детали...