Невеста на выход

На оживленный проспект спускались первые сумерки. Вокруг сновали куда-то торопящиеся и вечно опаздывающие люди. Я взяла такси и некоторое время думала, какой же пункт назначения назвать водителю. Домой не хотелось, Мари и Пьера только что оставила за спиной, а больше мне некуда было податься.

- Прямо, - сказала я.

Таксист пожал плечами и завел автомобиль.

Я потеряла счет времени. Мы бесцельно блуждали узкими улочками и широкими трассами. Водитель напряженно поглядывал в зеркало заднего вида и хмурил свои густые черные брови.

- Куда едем-то, красавица? А то так и бензин закончится, - наконец, не выдержал он.

Подумав секунду, я выпалила:

- Остановите у ближайшего клуба!

- Может, домой все-таки? Чего на ночь глядя по клубам шастать, приключений искать... - причитал таксист, но все же припарковался у неизвестного мне заведения.

Я мельком взглянула на неоновую вывеску, где красовались цифры "77" (надеюсь, это не возрастной ценз), и, расплатившись и отпустив такси, уверенно направилась к входу. Грузный охранник скучающим взглядом пробежался по мне и, решив, что фейс-контроль я прошла, пропустил внутрь.

Музыка невыносимо била по ушам, в зале было не многолюдно: для тусовщиков еще детское время - они начнут стягиваться ближе к ночи. В нос ударил резкий запах курева с примесью чего-то еще.

Я подошла к барной стойке и заказала сок. Яркая блондинка недовольно сморщила нос, но все же налила мне стакан апельсинового фреша. Выпив его чуть ли не залпом, я вышла на танцпол.

Пару неуверенных движений - и вот я уже кружусь под бахающие звуки, которые здесь зовутся музыкой. Закрываю глаза, пытаюсь отпустить себя, расслабиться, но все равно ощущаю неловкость.

- Привет! - орет мне кто-то прямо в ухо, и этот голос кажется мне смутно знакомым.

Нехотя поворачиваюсь в сторону "крикуна" и ругаю свою "везучесть" всеми известными мне словами великого могучего. Передо мной стоит Олег!

- Ты одна, без Максимилиана? - широко улыбается он, а я судорожно ищу пути отступления.

- Я уже ухожу! - не могу придумать ничего умнее и разворачиваюсь в сторону выхода.

Но Олег придерживает меня за руку. Мысленно прикидываю, чем его можно прибить в случае чего и где спрятать тело, однако он лишь говорит:

- Ты извини за мое поведение тогда в клубе. Не знаю, что на меня нашло. Понравилась, наверно, сильно, - грустно улыбнулся. - Невеста Максимилиана - мой друг!

Спасибо, хоть не сказал: "Невеста Максимилиана - моя невеста". А то мало ли, может, у них там своя коммуна... И о чем я только думаю!

- Все в порядке. Просто забудем об этом, - протараторила я, желая поскорее отделаться от нежелательного собеседника.

Олег будто прочел мои мысли, попрощался и вернулся на танцпол. Почувствовав облегчение, я села за барную стойку и вновь озадачила невзлюбившую меня блондинку своим заказом.

- Молочный коктейль с шоколадом, - специально ошарашила ее, наблюдая за реакцией.

- Может, еще мороженое? - язвительно уточняет барменша.

- Пока нет, но я подумаю над вашим предложением.

Не сразу замечаю, что рядом со мной подсаживается коренастый мужчина.

С заказом блондинка справляется на удивление оперативно: видимо, хочет побыстрее отделаться от неприбыльной посетительницы. Честно говоря, я и сама не понимаю, что здесь делаю. Сижу, потягиваю коктейль, наблюдаю за танцующими, хотя нет, скорее, дрыгающимися в конвульсиях людьми.

- Потанцуем? - звучит за спиной грубый голос.

Замечаю, что мужчин рядом со мной уже трое - и они буквально окружили меня.

- Да, конечно, но попозже! Мне нужно в дамскую комнату, - как можно непринужденней говорю я и встаю.

Уши заложило от громкой музыки, во рту неприятный привкус, голова кружится, а горло першит - еще не хватало заболеть. На ватных ногах иду в сторону уборной.

Чувство усталости сменяется каким-то необъяснимым весельем с нотками бесшабашности. Останавливаюсь в коридоре и подрагивающими пальцами набираю номер Макса. Сейчас я ему все выскажу!..

***

Настойчивый солнечный лучик пробивается сквозь щель между шторами и светит прямо мне в лицо, заставляя чуть приоткрыть глаза и вновь зажмуриться. Просыпаться не хочется.

Поворачиваюсь в необыкновенно мягкой постели, путаюсь в шелковых простынях. Терпеть не могу такую ткань, слишком скользкая и холодная, и откуда это вообще здесь?! Каждое движение отдается тупой болью в голове. С трудом открываю глаза, закрываю - и в панике распахиваю их вновь.

Я не узнаю окружающей обстановки. Бордовые габардиновые шторы, массивная мебель цвета дуба венге, зеркальное панно над кроватью, на стенах - бежевые обои с абстрактным рисунком.

Где я, черт возьми?

В ужасе осознаю, что абсолютно не помню, как покидала клуб. Олег, барменша, три амбала. Все словно в тумане

Ранее. Максимилиан

Последние несколько дней стали для меня сущим адом.

Поздней ночью после выставки я приехал в больницу к отцу. В приемной уже сидела заплаканная Виола. Ничего толкового добиться от нее я так и не смог. Размазывая по лицу слезы вместе с макияжем, она лишь пролепетала:

- Мне позвонили из больницы - и вот я здесь. Доктор сказал, Толика нашли в какой-то подворотне у ночного клуба "77". Слава богу, случайный прохожий вызвал скорую, иначе... - мачеха разрыдалась.

В этот момент из палаты папы вышли двое полицейских. Видимо, брали показания.

- Вы найдете этих негодяев? - бросилась к ним в отчаянии Виола. Я придержал ее за руку и поспешно притянул к себе.

- Анатолий Стравинский отказался от дачи показаний. Сказал, что упал, - и заявление о побоях писать не собирается, - развел руками один из блюстителей порядка, невысокий и полноватый.

- Упал? - вскрикнула мачеха, вырываясь из моей хватки. - У него же вместо лица - месиво!

- А вы поговорите с ним и убедите подать заявление, - подключился второй полицейский, щуплый и молоденький, видимо, новичок. - А наши полномочия на этом заканчиваются, - пожал плечами.

И оба поспешили удалиться.

Виола уткнулась мне в грудь, надрывно всхлипывая. Постояв так некоторое время, я все же отстранил ее, бережно усадил на один из стульев, стоящих вдоль стены, и направился в палату.

Моему появлению отец был не рад, впрочем, как и ожидалось. Он демонстративно отвернулся к противоположной стене и сделал вид, что спит. Я же спокойно взял стул и сел возле кровати, показывая: отступать не собираюсь:

- Ну, и что случилось? Бутылку не поделили с друзьями-алкашами? Хотели сообразить на троих, а тут пришел четвертый? Скажи, кто победил хоть? Не хочу разочаровываться в способностях Анатолия из рода Стравинских.

Я специально выводил отца на эмоции, чтоб он хоть что-то выпалил в ответ. Но тот упорно молчал, сопя носом, как бык перед прыжком на красную тряпку. Что ж, тореадор еще поборется.

- А может, с бабой какой договориться не смог? Думаю, эта информация будет интересна Виоле, - добивал отца словами. Ну, же, папа, что с тобой случилось, выскажи это в гневе, ну!

- Молчи, щенок! Я никогда ей не изменял, - прошипел он, не поворачиваясь, и вновь притих. Да что ж такое!

- Ну, тогда придется провести свое собственное расследование, первое в жизни, хоть юридическое образование заграничное оправдаю. Где, говоришь, это случилось, недалеко от клуба "77"? Не мог поприличнее место выбрать? Что ж, оттуда и начнем, - я резко встал со стула, опрокидывая его, и направился к выходу.

- Не смей в это лезть! Тебя в порошок сотрут! И Виолу заодно, - обеспокоенно бросил отец мне вслед и осекся, видимо, осознав, что сболтнул лишнее.

Я остановился в дверях и взглянул на Анатолия, который опять лежал ко мне спиной.

- Кто это сделал и почему? - вырвалось у меня, хотя я знал, что больше не выужу из него ни слова.

В ответ тишина. Я вышел к Виоле и отвез ее домой. Хватит, и так настрадалась.

***

Через пару дней отец убедил Виолу забрать его из больницы под расписку, при этом обещал исправно ходить на перевязки и прочие процедуры. Я был против этой самодеятельности, но мачеха преследовала меня с таким умоляющим взглядом, что пришлось сдаться.

Договорившись с врачами и подписав необходимые документы, я стоял во дворе больницы, нервно дожидаясь Анатолия с Виолой. Наконец, массивные двери распахнулись, выпуская их на улицу.

Отец шел, прихрамывая, правая рука в гипсе. Лицо пострадало больше всего: губа разбита, на скулах синяки, один глаз заплыл. Красавец, да и только.

Я протянул папе руку, предлагая свою помощь, но он гордо прошел мимо. Что ж, это у нас семейное - свои проблемы решать самостоятельно. Анатолий открыл перед Виолой дверь автомобиля, а потом и сам сел на заднее сидение.

В какой-то момент Карина встрепенулась и начала отталкивать меня, не понимая, где она и что происходит.

- Тише-тише, все хорошо, - я обнял ее и погладил по голове.

- Макс, - прошептала она, успокоившись, и прижалась ко мне сильнее.

Я замер, ощущая влажные и немного неловкие поцелуи на моей шее.

- Карина? - позвал я неуверенно.

- Ммм, - выдохнула она мне в ухо, слегка обхватив губами мочку и вызвав полчища мурашек на моей коже.

Осторожно отрываю дьяволенка от себя, держа за плечи, но она нежно смотрит на меня из-под длинных ресниц, мило улыбается и, запустив руки мне в волосы, целует в губы. Отклоняется назад и, не прерывая поцелуй, увлекает меня за собой.

Что-то в моей голове щелкает, напрочь отрубая здравый смысл.

Прихожу в себя, когда уже лежу на ней сверху, а мои руки блуждают по ее стройному телу, цепляясь за кружевное белье. Резко отстраняюсь и встаю, слыша недовольное мычание. Напоследок бросаю беглый взгляд на полуголую Карину, которая почему-то слишком гармонично смотрится в моей постели, и отворачиваюсь, сжимая руки в кулаки, злясь на самого себя.

Что творишь-то? Ведешь себя, как прыщавый подросток! Девчонка не в себе, а ты и рад стараться!

Вдох-выдох... Поворачиваюсь: дьяволенок спит как ни в чем не бывало. Натягиваю на нее футболку, укрываю и ухожу прочь..