Невеста наместника (СИ)

Император, который в тот вечер почему-то ночевал в городе, так разгневался, что приказал поймать и казнить всех, кто был причастен к поджогу.

Среди пойманных был один юноша, сын колдуньи. На него указывало несколько улик, но доказательств все-таки не хватало. А Император решил, что юноша все расскажет под пыткой, и сам лично приходил на каждый допрос.

Юношу запытали насмерть, и его мать-колдунья, убитая горем, произнесла магическое проклятье, по которому и каждый императорский наследник будет умирать той же самой смертью, что ее сын, до тех пор, пока существует империя.

Позже нашли и настоящих убийц, и саму колдунью, кажется, тоже казнили. И вроде бы все успокоилось. Но когда единственному сыну императора, любимому наследнику, исполнился двадцать один год, проклятье исполнилось в точности. Он умирал ровно столько, сколько умирал сын колдуньи, на его теле появлялись те же раны.

Император тогда приказал построить самый лучший боевой флот. Он собрался отправиться в чужие земли, завоевать себе новый остров и там начать все с начала. Вскоре его хватил удар, и власть перешла к его племяннику. Теперь уж сын этого племянника был под угрозой, но тогда-то новый Император и придумал просить помощи у Золотой Матери. А потом и у сианов. Когда стало понятно, что это не поможет, он признал наследником одного из своих бастардов. Это оказалось решением многих проблем, ведь официально императорский род вымирать перестал. А Шеддерик у нас — первый из таких вот «подставных» наследников, который пережил свой двадцать первый год. Но — благодаря помощи чернокрылых, а не сианов. Знаешь, я часто ему гадал на плашках — и всегда выпадало три смерти. Это в какой-то мере нас даже успокаивало. Я больше испугался бы, выпади что-нибудь другое.

— А что говорят сианы?

— Что одно из двух. Или империя должна рухнуть… или нужно найти подтверждение вины того юноши, которого запытали. Сианы именно его и ищут. А пресветлые сестры пытались убедить тень колдуньи, что ей мстить больше некому, и все, кто причастен к смерти ее сына, давно получили по заслугам.

Темери покачала головой: да, именно так и снимают обычно магические проклятия. Или устраняя причину, или, если это невозможно, убеждают тень проклявшего простить того, кого он проклял. Чаще всего теням уже безразличны дела холодного мира, и они уступают просьбам сестер — особенно если в дело вмешивается сама Золотая Мать. Но тут, похоже, все иначе.

— Ровве, — тихо спросила Темершана. — На что он надеется?

— Да в том то и дело, что ни на что. Он же в юности, когда только узнал о своем предназначении, тоже… много всего попробовал.

— Я помню. Ты говорил, он с кем-то стрелялся.

— И это тоже. Но чернокрылые… — это была самая странная и самая страшная его задумка. То, что она сработала, удивило нас обоих. Они не смогли снять проклятье, но смогли его, я бы сказал, развеять. Отразить. Оно все равно есть, но сейчас влияет больше на тех людей, что рядом с Шедде, не на его самого. Он считает, что я тоже умер из-за этого проклятья.

Да уж.

Темери устроилась на кровати, поджав под себя ноги, положила посох на колени. Больше всего хотелось начать действовать немедленно — но так нельзя. Мало того, что потревоженные семь слоев ее Эа еще не успокоились. Нужно было узнать как-то, каких результатов добились предшественники. Чего ей ждать от тени той колдуньи? От ее сына? А может, придется призвать тени четырех поколений Ифленских императоров?

— Люди, когда им плохо, плачут, — грустно напомнил Роверик. — хочешь, я не буду тебя беспокоить?

Не дождался ответа и ушел.

Темери упала лицом в подушку и разрыдалась. Кажется, в первый раз с того дня, как оказалась в Тоненге…

Самое мерзкое сочетание — когда хочешь что-то исправить немедленно и понимаешь, что ты бессилен, и ничего исправить уже нельзя.

Раньше днем она засыпала редко. А тут, наплакавшись, заснула. Ей снился Шеддерик, и он снова ее обнимал, и дело было в холодном зимнем лесу, но во сне ей хотелось, чтобы он ее не отпускал, потому что, стоит разомкнуть руки, и они снова потеряют друг друга. Только на этот раз уже не найдутся среди метели.

Когда проснулась, за окнами было темно, на желудке — голодно.

Но была еще одна навязчивая потребность. Потребность увидеть Шеддерика та Хенвила прямо сейчас. Даже не поговорить с ним — просто увидеть, убедиться, что он жив и здоров.

Пожалуй, эти два желания можно было довольно легко совместить: подземным ходом добраться до спальни в квадратной башне. А потом немного вернуться, спуститься уровнем ниже и добраться до кухни. Там-то наверняка найдется для нее какая-нибудь еда. А еще можно было бы позвать Шиону.

Но компаньонка, возможно, спит. Зачем ее будить, если все уже решила?

Темери привычно уложила постель так, чтобы казалось, будто в ней кто-то есть. Распахнула окно. Можно было давно перестать так делать, но ей почему-то нравилось повторять во взрослой жизни свой детский ритуал. Окинула взглядом карниз и соседние крыши. Привязала обрывок веревки. Вот и достаточно. Все равно же никто не оценит!