Невеста наместника

Дорога за разговором пролетела быстро, Темери даже не заметила, как приехали. В какой-то момент древняя выщербленная мостовая сменилась более мягкой грунтовой дорогой, карету перестало трясти, а еще через какое-то время, она и вовсе остановилась. Кучер спрыгнул с козел, распахнул дверцу и откинул железную подножку. А потом галантно помог спуститься сначала Дорри, а потом и хозяйке. Темери вспомнила, что в детстве, когда родители брали ее с собой в поездку — это случалось не часто, но бывало — сзади на запятках всегда ехал слуга, и это была его обязанность, помочь дамам покинуть карету.

Веселый молодой кучер поклонился хозяйке и заоглядывался, куда отъехать.

— Благородная чеора рэта задержится? Мне стоит вас ожидать? Мне бы знать заранее, а то лошадок не след в упряжи держать дольше, чем необходимо.

Пара вороных выглядела бодро. Если бы Темери точно знала, какое у Орианы к ней дело, она бы, пожалуй, смогла ответить. Но она не знала.

— Думаю, мы не станем задерживаться надолго. Да вон, нас уже встречают! Сейчас все узнаем.

Действительно, от дома к карете хромал полненький немолодой ливрейный слуга.

Он безупречно поклонился, ожидая, когда гостья назовется и объяснит цель визита.

— Рэта Темершана Итвена, чеора та Гулле, — быстро и четко представила ее Дорри, скосив лукавый глаз на хозяйку — одобрит ли.

Темери кивнула, подтверждая, и чтобы не было вопросов, протянула лакею письмо.

— Пресветлая просила меня быть по этому адресу. И письмо доставлено отсюда.

Лакей с достоинством поклонился:

— Следуйте за мной!

А потом сделал едва заметный знак кучеру. Тот, видимо, все понял, потому что лошадки тут же стронули карету.

Несколько потемневших от влаги ступеней, высокая тяжелая дверь аркой, украшенная сверху цветными стеклами.

Темери раньше внутри этого дома не была, но видела немало похожих, построенных лет тридцать, а то и сорок назад, в равнинном стиле, с изломанной разноуровневой крышей, пристройками и башенками; дом сам по себе казался замком в миниатюре. Но у замков не бывает таких больших окон: замки, напротив, во все времена строители лишними отверстиями старались не дырявить — чтобы было проще защищать.

Просторная гостиная с неизменным камином пустовала и вообще выглядела необжитой. Лакей повел девушек по парадной лестнице на второй этаж и оставил ждать в небольшом, со вкусом обставленном зале.

— Извольте побыть здесь, я доложу о вас, — сказал он с неподражаемо-домашней интонацией, как будто не информировал, а попросил о маленьком одолжении.

Темери едва сдерживала любопытство, изучая дом изнутри.

Мебель, безусловно, была ифленская. В Танеррете ее детства таких легких, грациозных линий у шкафа или комода быть просто не могло. Все было куда монументальней.

Дом недавно ремонтировали, но кое-где остались недоделки. Вот и в этом зале на потолке остался свежий рыжий потек: не выдержала крыша. Еще бы — эта зима оказалась самой снежной и холодной за последние десять лет, а то и больше.

Комод в каждом доме очень быстро становится обиталищем милых безделушек, но здесь под подсвечником не было даже вышитой салфетки. Тоже пусть не явный, но знак того, что дом долго пустовал, и хозяев обрел совсем недавно: свечку или только сменили, или еще ни разу не зажигали.

— Ух ты… — зачарованно прошептала Дорри и подошла к дальней, утопающей в тени стене. Темери пригляделась и поняла, что хочет повторить восклицание за служанкой — на стене висела картина, пейзаж. Море, скалы, ветер — а в дальнем далеке, под болезненно желтым рассеянным лучом, — город, росчерки белых стен и красных крыш. Художнику как-то удалось добиться ощущения, что прямо от холста в лицо зрителю дует яростный соленый ветер, пропитанный брызгами ледяной воды. Движение воды, пойманное точно и угрожающе узнаваемо, ощущение беды и грозового, буйного веселья…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Картина была не так и велика — а казалось, занимает всю стену, а то и отхватывает часть пространства у соседних комнат…

Слуга прокашлялся за спиной, привлекая к себе внимание.

— Что это? — с улыбкой спросила Темери. — Чудесная картина.

— Автор этого шедевра, к сожалению, не так давно умер. Но мне довелось лично знать мастера та Росвена. Это одна из поздних его картин, и он не считал ее шедевром…

— Очень красиво, — искренне похвалила Дорри. — Просто дух захватывает!

Лакей степенно поклонился.

— Хозяйка примет вас в голубом зале. Это близко.

Это действительно было рядом — оказалось, достаточно просто пересечь коридор. Двери распахнулись, и лакей торжественно повторил имя Темершаны для ожидающей хозяйки. Темери грызло любопытство — кто она? И где пресветлая? И зачем вообще эта встреча?

Хозяйка оказалась красивой молодой ифленкой, которая, едва услышав имя гостьи, тут же поднялась навстречу. На ее лице была вежливая, но слегка удивленная улыбка, а в глазах, если Темери только не отказало зрение, таилась нешуточная тревога. А еще она ждала ребенка — одежда не скрывала небольшой, но уже заметный живот.