Невеста Нила

Дорога шла по сухой кремнистой почве пустыни; чем ближе подвигался караван к городу пирамид, тем ярче становилось зарево, пока не наступил рассвет, и багряная утренняя заря позади путников не заставила померкнуть на западе кровавый отблеск пожара. Снова наступил день с его палящим зноем. Утесы бросали еще длинные тени на дорогу, когда навстречу каравану попались несколько всадников из Фостата; они стали перекликаться с конвойными и сообщили им, по-видимому, важную новость, но Орион не понимал арабского языка. К нему подъехал переводчик с известием, что его дом сгорел дотла, и половина Мемфиса объята пламенем.

По мере приближения к городу пустынная дорога оживлялась; навстречу путникам попадались люди на лошадях и дромадерах; ехали возы; медленно двигались вереницы верблюдов, нагруженных зерновым хлебом и другими товарами, каждый встречный спешил сообщить об ужасных событиях последней ночи, что заставляло всякий раз обливаться кровью сердце Ориона. Его родимое гнездо обратилось в груду развалин! «Что удалось спасти оттуда и сколько сокровищ превратилось в пепел?» — спрашивал он себя.

Во время пути, в часы одиноких размышлений, юноша много размышлял о пользе и вреде своего богатства, но в настоящую минуту он не видел впереди ничего утешительного и жалел отеческий дом, с которым было связано столько дорогих воспоминаний. Теперь он стал круглым сиротой и даже не имел приюта, где мог бы преклонить голову! Несмотря на привычку к самостоятельности, это сознание угнетало его. Сегодня перед ним раскроются двери тюрьмы, и ему предстоит развязка великой трагедии, в которой он являлся главным героем. Его участь напоминала судьбу Тантала; жилище Ориона сделалось добычей пламени; двое братьев, отец и мать лежали в могиле; старик Руфинус сложил свою голову на чужбине; но кто был виноват во всем этом? Конечно, не предки Ориона; только он сам мог навлечь на себя страшное бедствие. Неужели его карала неумолимая судьба, по верованию древних? Ведь он раскаялся, страдал, примирился со своим Искупителем и был готов на любую жертву. Может быть, ему суждено сделаться трагическим героем? Нет, Орион не хотел безропотно покоряться обстоятельствам. Нет, он будет защищать себя, несмотря ни на что, и пойдет по избранному пути. При этой мысли юноша ободрился, подкрепляя себя воспоминаниями об отце, которому хотел подражать в его неуклонной справедливости, хотя бы для этого пришлось пожертвовать всем на свете. Любовь Паулы поможет ему перенести все тяготы жизни и выйти победителем из самых тяжелых испытаний.

По мере приближения к Фостату его сердце билось сильнее и сильнее; юноша надеялся, что ему позволят перед смертью увидеть возлюбленную и заключить ее в свои объятия. Последние мучительные часы как будто устранили все препятствия между ними. В настоящую минуту Орион чувствовал себя закаленным против всяких искушений; теперь при встрече с Элиодорой он не выказал бы ей ничего, кроме спокойной, братской привязанности.