Невеста Нила

Сторож также назвал его по имени и заговорил о покойном мукаукасе, после чего они оба понизили голос; Паула слышала шепот, но не могла разобрать ни слова. Наконец, тюремщик простился с молодым узником, запер дверь на замок, и шаги юноши направились к окну. Дамаскинка прижалась лицом к оконной решетке, прислушиваясь и, убедившись, что все вокруг молчит, крикнула сначала тихо, потом громче: «Орион, Орион!» Наверху также произнесли ее имя; тогда Паула приветствовала своего возлюбленного и стала спрашивать его: почему и когда он попал в темницу. Но тот сейчас же сказал ей решительным тоном: «Молчи», и потом прибавил торопливо: «Подожди немного».

Паула не двигалась с места; через полчаса томительного ожидания сверху раздалось: «Бери», и перед глазами девушки замелькал какой-то предмет: то был кусок дерева, привязанный к струне от лютни, тут же висел маленький свиток папируса. В комнате Паулы не было огня, так что она не могла прочитать послание Ориона и потому крикнула ему: «Темно!»

Затем, по примеру юноши, прибавила: «Бери!»

Орион потянул кверху струну; на ней были две пышные розы, принесенные Пульхерией. Юноша выразил свою благодарность несколькими тихими аккордами, полными страсти и томления. Затем все смолкло: тюремщик запретил Ориону играть и петь в ночное время, и заключенный не решился ослушаться этого человека, который всячески старался облегчить его участь.

Паула легла в постель с письмом Ориона в руке; чувствуя, что ее веки слипаются, она положила маленький свиток под подушку и вскоре заснула. Оба они видели друг друга во сне, и когда проснулись при восходе солнца, то радостно приветствовали наступающий день. Вчера Орион был в отчаянии, когда за ним заперли дверь тюрьмы, ему хотелось выломать железную решетку и сорвать тяжелый засов. Трудно представить себе то чувство унижения, какое испытывает человек, когда его запрут, как бешеное животное, в четырех стенах, разлучив с живым миром, где он свободно действовал до сих пор. В первый момент тюрьма показалась Пауле и Ориону преддверием ада; они заранее считали себя погибшими, но сегодня их посетило совершенно иное настроение. Один удар судьбы за другим обрушился на сына мукаукаса; дамаскинка с тревогой ожидала возвращения жениха; а теперь их сердца были спокойны, несмотря на грозившие со всех сторон опасности.

Легенда рассказывает о святой Цецилии, которую повели на пытку прямо с брачного торжества, и когда она страдала в руках мучителей, то ее слух нежила небесная музыка. Святая девственница рассталась с жизнью в этом блаженном экстазе. Как часто повторяется то же самое и с обыкновенными смертными! Иногда они испытывают величайшее счастье в самые ужасные минуты. Паула и Орион почувствовали себя безгранично счастливыми только в тюрьме; дамаскинка перечитывала письмо любимого, которое начато было еще в доме кади и дышало глубоким чувством; Орион любовался розами — они вдохновили его. Взяв папирус, он начертал на нем стихотворение, которое было передано Пауле услужливым тюремщиком:

Только что тягостный мрак узника обнял в темнице.
Солнце померкло перед ним, вечной окутавшись мглой,
Но поднесли ему в дар свежую алую розу -
Внутренним светом горел пурпурный венчик ее,
И воссияла любовь из лепестков ароматных,
Так из пучины морской Феб лучезарный встает.
Всесогревающий луч кроется в сердце влюбленных:
Точно светляк, что заполз в чашечку розы-цветка.
Помнишь, когда мы с тобой солнцем могли любоваться,
То не ценили любви светлых, отрадных лучей!
Нынче ж, во мраке тюрьмы, стало, мой друг, нам понятно,
Сколько приносит любовь благословенья с собой.
Как прорастает зерно в недрах земли сокровенных.
Как из могилы душа в горний стремится Эдем,
Так предо мною в тюрьме, в мраке ее безотрадном,
Краше, чем в пышном саду, розы любви расцвели.

Получив привет возлюбленного, Паула чувствовала себя на верху блаженства. Старая Перпетуя плакала от радости; но ее приводили в восторг не стихи Ориона, а удивительная перемена, которую они произвели в ее любимице. Девушка сияла счастьем, как в давно минувшие дни, когда она беззаботно резвилась в роскошной долине родного Ливана.