Невеста-обманщица

На этот раз он не вышел из столовой, предоставив ей следовать за ним, а в ожидании стоял за ее стулом. Она подняла на него глаза и вздохнула. Обойдемся без сцен, подумала она, зная, что все в этой комнате, включая Холлиса и двух лакеев, затаили дыхание и ждали, какой еще номер выкинет новобрачная Дугласа.

— Конечно, милорд, — сказала она и поднялась, позволив лакею отодвинуть свой стул. Встав, она положила руку на предложенный ей локоть.

— Прошу нас извинить, — обратился Дуглас к остальным. — Пожалуйста, продолжайте без нас. Тони, я поручаю тебе следить, за беседой. И больше не испытывай моего терпения, как ты уже сделал это однажды.

— Я расскажу какой-нибудь анекдот времен нашей веселой юности, — ответил Тони, не сводя глаз с Александры.

— О да, пожалуйста, — поддержала Синджен. — Я точно помню, у Райдера и Дугласа была очень веселая юность.

Уже в дверях Дуглас и Александра услышали, как вдовствующая графиня с сожалением в голосе сказала:

— Бедный Дуглас. И что он будет с ней делать? Все-таки очень нехорошо с твоей стороны, Тони, подсунуть ему такую, как она, а для себя оставить такой бриллиант, как Мелисанда.

Мелисанда удивила Дугласа резкостью, с которой она одернула графиню.

— Александра — моя сестра, мадам. И я просила бы вас воздержаться от подобных замечаний в ее адрес.

— Хммм… — было ответом.

— Отлично, дорогая, — прошептал Тони в маленькое ушко.

— Да, — сказала Мелисанда, — я так и подумала, что ты это одобришь.

— Ты — способная ученица, — медленно сказал он. — Может быть, когда-нибудь это войдет у тебя в привычку. И ты будешь действовать, не сверяясь со мной.

Александра вышла, не сказав ни слова. Об руку с Дугласом она прошла через просторный холл, стараясь не смотреть на то место, где его сестра повалила ее на пол.

Она чувствовала себя совершенно беззащитной перед всеми этими людьми и ужасно одинокой. Полное поражение. Покинув столовую, она вздохнула с облегчением, но тут же осознала, что теперь осталась наедине с Дугласом, который мог обидеть ее сильнее, чем вся эта компания за столом.

Он привел ее в библиотеку, захлопнул дверь и запер ее. На этот раз он сам предложил ей ключ.

— Дабы предотвратить очередное насилие с вашей стороны, — сказал он. — К тому же я не вижу здесь предметов мебели, поднять которые было бы вам под силу. Даже это кресло. Что же касается вон той подушки для моления, то пусть вас не обманывает ее кажущаяся легкость. Она весит побольше вас самой.

Она покачала головой, быстро отошла от него и встала за кушеткой, обитой мягкой коричневой кожей, которую Дуглас выбирал самолично.

Он надеялся, что она что-нибудь скажет, но напрасно. Он бросил ключ на стол. Потом сделал глубокий вздох и пригвоздил ее к месту тяжелым взглядом:

— Хорошо, Александра, я думаю настало время, чтобы прояснить наконец некоторые вещи.

Она посмотрела на него, по ее бесстрастному взгляду он не мог угадать, о чем она думает.

— Вы сделали из меня посмешище. Должен сказать, мне это не особенно нравится. Однако что сделано, то сделано. Отчасти я готов признать и свою вину в том, что произошло. — Она молчала. — Вы совсем ничего не хотите мне сказать?

— Это из меня сделала посмешище ваша семья. И мне тоже это не особенно нравится. То, что случилось, не должно было произойти, но так вышло. И если вам так уж хочется, чтобы я что-нибудь сказала, я скажу, что ваша роль была главной во всем, что произошло. Вот что я скажу.

— Вы правы в том, что моя семья поступила с вами не лучшим образом. Больше этого не повторится. Но давайте вернемся к вам и к вашим поступкам. — Она, молча ждала продолжения. — Будь я на вашем месте, я бы тоже ничего не говорил. Любые извинения звучали бы подозрительно, учитывая то, как вы себя вели, — слишком распущенно, чтобы называться графиней.

Дуглас остановился, чтобы передохнуть и опять не наговорить лишнего. Эта утомительная дискуссия, безусловно, была необходима, но вряд ли она что-то даст, судя по ее настроению. Если бы ее физические силы совпадали с ее склонностями, она бы не остановилась перед тем, чтобы швырнуть в него кушеткой. Он решил несколько смягчить резкость своих последних слов.

— Но, как я уже сказал, что сделано, то сделано, — повторил он и заключил с примирительной улыбкой:

— Теперь мы должны смотреть в будущее.

— Какое будущее?

— Это как раз то, что мне хотелось бы обсудить.

— Я не возлагаю особых надежд на свое будущее. Ваша мать пребывает в полном расстройстве от вашей женитьбы на мне. Совершенно очевидно и то, что она с радостью приняла бы Мелисанду, окажись та ее невесткой. Но поскольку Мелисанда для вас потеряна, теперь на первый план выходит персона этой Джульетты, которая, хотя и уступает пальму первенства Мелисанде, все же оценивается весьма высоко на предмет миловидности. Ну а меня, похоже, не поставили бы даже на самую низкую ступеньку. Ваша мать никогда не примет меня. Да я и сама не собираюсь терпеть унижения от вас обоих.

Не дав себе времени подумать, Дуглас быстро ответил: