Невеста оборотня

Резкий скрип колес почтовой кареты донесся до нас с оконечности мыса. Подобно эху от пистолетного выстрела, щелкнул кнут кучера. И легкий экипаж появился на дороге в тот момент, когда мы поднимались по ступенькам перехода через дорожное ограждение. Желтые панели кареты сверкали золотом в лучах заходящего солнца; старик в кучерском плаще с медными пуговицами и множеством пелерин правил двумя уставшими лошадьми; служанка, величавая негритянка средних лет, в белом тюрбане и красной шали, опоясывающей крест-накрест ее впалую грудь, восседала на скамейке для слуг позади экипажа. Два небольших кожаных чемодана и большая плетеная корзина на багажной полке дополняли впечатление, произведенное слугами, и когда молодая девушка наклонилась над опущенным стеклом в дверце кареты, чтобы спросить, действительно ли Нью-Дортрехт впереди, я уже не нуждался в доказательствах, подтверждающих ее южный акцент.

Это была та молодая особа, к которой я заранее испытывал глухую и упорную неприязнь, и которая оказалась такой хорошенькой и привлекательной, как и обещал мой дядя, и которая, увы, должна была таить в своем характере недостатки, оправдывающие предубеждение, испытываемое мною против нее. И теперь, когда я нашел ее юной красавицей, продемонстрировавшей мягкий и добрый нрав и естественное чувство собственного достоинства, с которыми она задала свой вопрос, с прямым, открытым взглядом, преисполненным самообладания, ее природное величие заставило развеяться мое предубеждение, изменить прежнее решение и привело в такой полнейший беспорядок мои чувства, что я, безмолвный, оцепенел на мгновение.

Мосье де Сен-Лауп не находился в столь невыгодном, как я, положении. Сняв шляпу, он тотчас многоречиво и непринужденно обратился к девушке. Правильно ли он понял суть вопроса мадемуазель? Узнавала ли она путь? Не будет ли мадемуазель любезна повторить свой вопрос, и помедленнее, так, чтобы такой бедный иностранец, как он, был уверен, что понял ее. Придя в себя, я увидел направленный на девушку взгляд его рыжевато-коричневых глаз, каким светские

щеголи рассматривают дам на бульваре Пале-Рояль. Под его пристальным взглядом ее лицо покраснело; ее тонкие, темно-золотые брови содвинулись вместе и она, слегка запинаясь, повторила свой вопрос. Моя кровь вскипела.

- Извините, мосье, - резко произнес я, - эта леди - моя забота.

И я встал между ними. Француз, конечно, при любых обстоятельствах остается французом, но если он пренебрегает обычаями страны, в которой решил поселиться, он должен быть проучен - вот и все.

- Но я не думал... - прервал он меня.

- Это мисс Пейдж из Мериленда, моя кузина, которую мой дядя ожидает вот уже целую неделю, - продолжил я со всей решительностью, всем своим видом показывая ему, что мои слова не нуждаются в дальнейших пояснениях. Затем, уже из окна кареты, я вновь обратился к мосье де Сен-Лаупу:

- Уверен, сэр, что, учитывая данные обстоятельства, вы извините меня. Вы можете, тем не менее, продолжая свой путь, добраться до Хай-стрит и вашего временного жилья. Мой дядя с удовольствием будет ждать вас у себя после ужина. О'ревуар!

- Я очарован вашим вниманием, - ответил он вполне учтиво; и мы отъехали, оставив его, все еще державшего шляпу в руке, на обочине. Но лицо француза вновь стало таким же огненно-красным, каким оно уже было дважды за этот день. Однако его взгляд был адресован не мне. Он пристально всматривался во что-то на экипаже, находящееся чуть-чуть надо мной. Я высунулся из окна кареты, вытянув шею насколько это было возможно, чтобы увидеть, что же могло так сильно заинтересовать его, и мне удалось на мгновение поймать взглядом служанку Фелиции. Она, продолжая сидеть на скамье для слуг позади экипажа, круто обернулась в сторону француза; сильные, чистые линии ее рта и подбородка были четко видны на фоне вечернего неба - казалось, что она, потрясенная, пожирает иноземца глазами.

- Вы проехали сегодня много миль, кузина Фелиция? - спросил я, как только устроился на заднем сиденье кареты. В маленьком объеме экипажа, оказавшись так близко от девушки, я почувствовал, что моя голова вновь пошла кругом.

- Я думаю, не более 15 миль, кузен Роберт, - ответила она застенчиво, а ее опущенные ресницы почти касались нежных, румяных щек. - Вчера мы проехали свыше 30 миль, поэтому дали отдохнуть лошадям и в путь сегодня отправились позже.

- Это те самые лошади, на которых вы выехали из Мериленда, кузина Фелиция?

- Именно они, кузен Роберт. - Но теперь ее ресницы были подняты, ее глаза весело смотрели на меня; а в мягком изгибе ее губ таилась улыбка, рождающая ямочку на левой щеке. - Да, кузен. Дороги в основном были превосходные. Я думала, что Филадельфия необыкновенно большой город, но Нью-Йорк еще веселей и ярче. Погода нам благоприятствовала; я ни разу чрезмерно не уставала, и...

- Вот-вот! - рассмеялся я, уловив смысл ее шутливых замечаний. - Если вы и дальше будете столь же расточительны по отношению к темам нашего разговора, то как мы станем поддерживать беседу, пока не достигнем дядюшкиного дома?