Невеста певчего смерти

Изящные ветки изгибались под весом налившихся соком плодов и невиданных Элианой птиц: соловьи и жаворонки, алеты и дрозды услаждали слух. По траве разгуливали фазаны, а на краю сада жили фламинго.

В очередной раз приехав отдохнуть в свой дворец, Раманга решил под утро прогуляться в тиши. Шел дождь, и внезапного появления солнца можно было не бояться.

Пройдя по аллеям в сторону сада и далее, по кривым тропинкам, наместник увидел на поляне стайку невольниц, подобных сверкающим звездам. Сидевшая же между них златоволосая эльфийка была как луна на звездном небе. И за смеющимися и болтающими девушками не видно было эту луну, укрытую бесценной парчой. На талии эльфийки был затянут пояс, украшенный самоцветами и золотыми пластинками, и этот же пояс сжимал её бока и подчеркивал ягодицы, и была она похожа на вазу с крутыми боками из драгоценного стекла из земли Венетов под пенкой из серебра.

На голове у нее сидела шапочка из тончайших переплетений шелковых нитей, украшенных белым и розовым жемчугом. И невольницы поддерживали полы её одеяний – а Элиана стояла среди них и задумчиво листала какую-то книгу.

Ум наместника помутился, и забыл он войско и советников, ожидавших его распоряжений.

Но показывать свою заинтересованность самой супруге он не хотел и велел привести её к себе через день.

***

Элиана сидела за столом в небольшой беседке. Капли дождя выстукивали свой извечный ритм по мраморному постаменту. Руки принцессы, самой ей казавшиеся непривычно угловатыми, скользили над поверхностью стола. Между ладоней из стороны в сторону метался маленький солнечный зайчик.

Сила постепенно покидала её. Было ли дело в том, что она ушла слишком далеко от Оракула, или просто дух её ослаб в этой холодной темноте, Элиана не знала. Она уже пробовала призвать настоящий огненный столп, но после этого ей стало так плохо, что эльфийка едва доплелась до спальни, упала на постель и проспала целые сутки. Вот такие маленькие развлечения оставались последним, что она могла себе позволить в тоске бесконечных дней.

Осенью бездействие так сдавило ей горло, что она всерьёз взялась за самое первое задание Раманги – многотомный, по его собственным расчетам, труд по магии Солнца. Она описала самые основы и попросила Тахира передать их Раманге, а сама села за описание смежных школ – магии Духа и магии Луны. Время шло, а Раманга всё не отзывался о её работе, и только в одну из холодных зимних ночей Элиана нашла в камине комнаты, где танцевали перед наместником девушки, обгорелый листок, исписанный её собственным почерком.

Она аккуратно убрала подальше от лишних глаз уже написанные два тома о магии Луны и больше за работу не садилась.

Скука, впрочем, подступила с новой силой. Она пыталась выращивать клумбу под окнами своей спальни. Находила в закромах кальф редкие семена, а затем проращивала их при помощи магии и даже заставляла цвести и плодоносить. Это развлечение, к её удивлению, понравилось и Льевене. Видимо, девушка сходила с ума так же, как и она сама. Какое-то время она помогала Элиане, просчитывая наиболее удачное время для цветения по фазам луны и рисунку звёзд. Затем они как-то разом охладели к идее и снова разошлись по своим углам.

Наступило новое лето. Две недели прошло с тех пор, как Элиане удалось, наконец, поговорить с Рамангой. Впрочем, говорил в основном вампир, а Элиана только слушала – но это, во всяком случае, был прогресс. Слишком медленный, но дающий надежду на то, что со временем удастся достучаться до супруга. Элиана в очередной раз отбила ладонью золотистый кружок и тут же прихлопнула его, заслышав вдалеке знакомые шаги.

– К господину, – сообщил ей Тахир коротко.

Элиана кивнула. Такие приказы всегда приходили неожиданно, и исполнять их нужно было немедленно. Элиана встала и последовала за Тахиром. Снова потянулись знакомые аллеи и коридоры. Ей казалось, она исходила их все вдоль и поперёк, и мысль о том, что она провела здесь лишь малую часть того, что ей ещё предстоит, вызывала мгновенный упадок духа.

Её ввели в спальню наместника, и дверь закрылась за спиной. Раманги не было. Элиана обошла комнату кругом и заглянула в купальню. Раманга возлежал на россыпи подушек. Голова его была опущена на колени Сивиан, и та с непривычной нежностью прочёсывала длинными пальцами, увенчанными алыми, как кровь, ногтями, черные мокрые волосы наместника.

Под сердцем кольнуло. Одно дело было знать, что у Раманги есть другие партнёрши, и совсем другое – видеть, как спокойно ему в чужих объятиях. Элиана хотела было удалиться и подождать в спальне, но голос Раманги грозой прорезал тишину:

– Войди.

Элиана поёжилась и медленно вошла. Несколько секунд Раманга смотрел на неё из-под едва приподнятых ресниц. Ладонь вампира поползла по бёдрам наложницы, ничуть не стесняясь присутствия зрителя.

– Иди, – сказал он мягко и приподнялся, позволяя Сивиан встать.