Невеста по договору

В аэропорту, куда мы добрались только к ночи, переоделись в нормальные вещи, как и планировали, а то что было на нас до этого, выбросили.

Перед поездкой я рассказал Марии Геннадьевне про то, что Люба, возможно, не мать Лере. Новость о том, что её муж и отец Леры не общались в то время, когда Лера родилась, только укрепила мою веру в то, что предположение может подтвердиться.

Мария Геннадьевна, в свою очередь, пообещала достать незаметно Лерины волосы. Позже она сама позвонила, чтобы обрадовать меня

хорошей новостью. Лера встала и делает попытки бодрствовать, и я будто вместе с ней ожил. Мрак во мне начал заметно рассеиваться.

Когда ДНК-экспертиза была готова, Гоша напомнил мне про моё обещание и мне пришлось говорить отцу про официальное подписание документов “ЭлитСтроя” на моё имя. Все условия ежемесячных выплат процентов его устроили чуть ли ни заранее. И хоть я не разделял его радости, обратного пути у меня уже не было.

Наконец-то досняли программу в честь меня, и я был уверен, что её никто смотреть не будет, быстро успокоился.

Гоша улетел в Москву, и я опять остался один.

Мария Геннадьевна опять позвонила мне сама и рассказала про Лерино увлечение фотографией. А ещё, что день рождение они собираются праздновать в ресторане. И даже сообщила, в каком именно.

Радовался я недолго, когда пришёл на Лерин праздник, понял, что она продолжает от меня шарахаться по непонятной мне причине, поэтому я не понимал, что мне дальше делать.

настоящее время

После сегодняшней нашей встречи в кафе многое изменилось. Когда я попытался выяснить, что с ней происходит, получил очень неожиданный ответ.

Получается, Лера после звонка поверила в то, что меня нет в живых. Реакция её мозга на такое была своеобразная, даже увидев меня невредимым, Лера будто продолжала оплакивать мою смерть. Для меня это было из области фантастики.

Конечно, я узнал, что небезразличен ей, но Лера дальше сидела в своём “коконе” и пряталась от меня.

Я только сегодня рассказал ей всю историю про родителей, значит, Лере нужно ещё время, для того, чтобы сложить в голове недостающие пазлы.

Не буду ей мешать, подожду, пока Лера разберётся со своим тараканами и сама позвонит. Но, так как предсказать я её не мог, я понятия не имел, когда это случится.

14. Лера.

Вернувшись домой, я первым делом вывела снимки с Максимом на экран ноута. Из пяти кадров нормальная фотка получилась только одна.

Я сидела за столом и смотрела в его глаза. Столько всего в них отразилось в тот момент, что я невольно отвела взгляд.

Сейчас я поняла, зачем мне нужно было внезапно сфотографировать Максима: чтобы смотреть на него, когда сам Максим этого никак увидеть не может. Возможно, так я смогу разобраться в себе и своих чувствах. Выражение “в омут с головой” звучало круто, но точно не для меня.

Нормально, что Максим сильнее меня, не только в физически, но и эмоционально. Было бы странно, если было бы по-другому.

Взгляд зацепился за портрет в углу стола. На нём была запечатлена надменная, ещё с пухлыми щеками, но с уверенным взглядом, семилетняя красавица, которая уже тогда знала, чего хочет от жизни. И мне сейчас трудно было поверить, что это я.

Как бы ни казалось странно, но ничего я не перебирала в голове и не было страшных мучений по поводу злой судьбы моих родителей. Меня вполне удовлетворил тот факт, что мой отец пошёл на сделку с Любой только ради меня, понимая, что сам с месячным ребёнком вряд ли справится. Любил-то он совсем другую женщину, ту, которая меня родила.

Лицемерка Люба ничего не добилась своей хитростью, она не смогла стать ни женой отцу, ни мне матерью, и в итоге спилась, что мне теперь казалось вполне закономерным. Несмотря на то, что мне такая справедливость дорого обошлась.

Теперь у меня есть тётя Маша, и Максим тоже есть.

Даже не заметила, как вечер уже наступил, очнулась, когда голос тёти Маши услышала в прихожей.

– Я ничего не приготовила на ужин, сижу голодная и тебя жду, – честно призналась я с виноватой улыбкой.

– Это всё ерунда, сейчас быстренько вдвоём что-нибудь приготовим, – вручая мне пакеты, сказала она.

– А давай, картошку пожарим? Мне очень хочется! – я уже не помнила, когда у меня был такой аппетит. Вытаскивая из пакета продукты, я увидела колбасу и сделала бутерброд. – Ты будешь? – спросила я тётю Машу, показывая ей на хлеб с колбасой. Она смотрела на меня счастливыми глазами.

– Ну, наконец-то моя девочка вернулась! – и тётя Маша обняла меня. – Естественно буду, я очень хочу есть, – и мы засмеялись.

Потом я рассказала тёте Маше, что встречалась с Максимом, и всю историю, в которую он меня посвятил.

– Значит, папа был счастлив, пусть даже недолго, – она грустно улыбалась.