Невеста по найму

Миронов сел на стул через стол от директора, знаком предложил приземляться и сыщице, повел рассказ с главного:

– У меня в твоем городе, Константин Павлович, тесть пропал.

– Давай без отчеств, – предложил Митрохин.

– Давай, – кивнул столичный гость.

Того, что тесть и сыщица приехали в Н-ск расследовать убийство бывшего начальника областного ФСБ, Миронов коснулся вскользь, лишь как причины приезда Шаповалова и Дуси в Н-ск. Но не преминул остановиться на сыщицких заслугах Евдокии. Создавая ей реноме, предупредил, что к девушке, сфотографированной в бантиках и котятах, стоит относиться всерьез: она мадмуазель заслуженная, огнем и пулями проверенная, Мирону дважды жизнь и состояние спасала.

Семинарист проникся статусом барышни. На замотанную в шифон Землероеву стал поглядывать без мужской игривости, с нужной, деловой заинтересованностью.

…Миронов говорил не слишком долго. Упирал на факты и не увлекался домыслами. По мере продвижения рассказа лицо Константина Павловича становилось все более и более задумчивым. Хмурым и сосредоточенным.

В итоге стало потрясенным. Семинарист удивленно и задумчиво вытянул вперед нижнюю губу, задрал под челку брови и спросил московскую сыщицу:

– Евдокия, Николай Васильевич говорил что-нибудь о человеке по прозвищу Доброжелатель?

– Нет. А кто это – Доброжелатель?

Константин Павлович не ответил. Получив от Дуси отрицательный ответ, он скривил лицо и поглядел на столичных визитеров глазами человека, открывшего празднично упакованную новогоднюю коробочку и обнаружившего в ней драгоценный перстень, воткнутый в какашку. Становилось ясно, что Митрохин знать не знал, как отнестись к подарку – разозлиться и спустить в унитаз или помыть как следует и к делу приспособить?

– Костя, не тяни резину, – прервал затягивающееся молчание Миронов. – Кто такой Доброжелатель? Он имеет отношение к похищению моего тестя?

Говоря о Васильевиче, Мирон намеренно убрал приставку «будущий». Спрашивал о женихе бабушки Инессы как о состоявшемся члене семьи, упирал на родство с пропавшим человеком. Давал понять, что кровно заинтересован в его розыске.

Митрохин был неглупым человеком, все понял правильно. Но тем не менее так тягуче и пристально прищурился на гостя, что Евдокия испугалась: Семинарист откажет в помощи! Не станет вмешиваться в непонятные разборки, уйдет от темы и притворится тугодумом.

– Костя, у нас какие-то проблемы? – продолжил Миронов.

Семинарист снова не ответил. Нажал на кнопочку селектора и приказал секретарше обеспечить кофе и коньяк. (Евдокии показалось, будто Митрохин намеренно держал длиннющую паузу, размышляя, что стоит, а чего нельзя рассказывать москвичам об энских делах.) Как только девушка-блондинка накрыла небольшой низенький столик, стоявший между диванной тройкой, хозяин предложил гостям переместится из стульев в кресла. Сам сел напротив, закурил…

– Какие-то проблемы, Костя? – грамотно истолковав затягивающееся молчание, повторил Миронов.

– Да вроде того, – сознался портовик. – Меня попросили оказать тебе содействие, крепко попросили…

– Константин Павлович, если ты переживаешь, что твои слова уйдут дальше наших ушей…

Миронов не закончил фразу, Семинарист, уловив в подтексте возникающую обиду, все же сознался:

– Переживаю, Александр Сергеевич.

– Человек, который тебе сегодня звонил, сказал, что ты можешь мне доверять так же, как и ему?

– Ты еще скажи, что я ему задолжал, а долг платежом красен, – чуть разозлено и расстроено фыркнул Семинарист.

Мирон пожал плечами:

– А чего об этом толковать? Мы все кругом своим друзьям обязаны, долги по кругу ходят и через друзей нам возвращаются.

– Я понял.

От недавней веселости Семинариста не осталось и следа. Пристально глядя на Евдокию портовый воротила медлил, крутил в пальцах дымящуюся сигарету и, кажется: намекал взглядом, что девушка здесь лишняя – мешает разговору.

– Костя, Евдокия мне как сестра, – негромко произнес Миронов. – Я отвечаю – все что ты нам скажешь, не выйдет дальше этого кабинета. – Митрохин продолжал молчать, и приезжий слегка повысил голос: – Не тяни вола, Семинарист! Ты не хочешь или не можешь нам помочь?!

– «Все мне позволено, но не все полезно», – обратился за помощью к чужой мудрости Митрохин, и стало ясно, откуда берут начало корни его прозвища – произрастают прямиком из Нового Завета. – Саша, то что я типа должен вам сказать, в моей команде знают только два человека – я и Вася Конник. И в городе, я уверен, знают еще не больше двух. Так что если протечет…

– Костя, – авторитетно насупился Сергеевич, – Я ОТВЕЧАЮ. За себя и за сестру. Ты знаешь, что произошло с моим родственником?

– Знаю.

– Ну так чего волынку тянешь? Без разговора – не получится.

Семинарист помедлил еще секунду и, наконец, решился:

– Без разговора не получится. Но давай, Саша, договоримся на берегу: я рассказываю – ты не задаешь вопросов.

– Согласен, – кивнул Миронов.