Невеста по найму

Бэкстер обнял ее за плечи, но Ди сопротивлялась, всхлипывая.

— Ты не понимаешь ничего, ничего, ничего… — Она злилась на него, злилась на весь мир.

Ди била его кулаками, но Бэкстер не отпускал ее, мягко уговаривая:

— Тогда расскажи мне, расскажи. — Он готов был принять ее боль и печаль.

Ди все мотала головой, даже когда прекратила бороться с ним. Он баюкал ее как младенца, но Ди все плакала.

— У меня никого нет!

Никакие слова не могли тут помочь, поэтому Бэкстер лишь крепче обнял ее. Рукой он прижал ее голову к своему плечу и шептал что-то — так он успокаивал бы собственную маленькую племянницу.

Ди понемногу утихала. Только слезы все еще катились из глаз.

Она чувствовала, как он гладит ее по голове, и сначала это утешало. Но внезапно ее ощущения изменились — она вздрогнула в его объятиях, опять осознав всем своим существом, что он — мужчина.

— У тебя есть платок? — тихо спросил Бэкстер.

Она посмотрела ему в глаза и помотала головой.

— Не волнуйся, — мягко успокоил он, одной рукой подняв ей голову, а другой вытирая слезы.

Ди смотрела на него, не двигаясь, пока эти тонкие и длинные пальцы касались ее щек. Нежность Бэкстера поразила ее. Слезы высохли, словно по мановению волшебной палочки, хотя у нее перехватило дыхание, когда Бэкстер второй рукой поднял ее лицо.

— Что же мне с тобой делать? — Бэкстер сказал это так, будто она была ребенком, и это еще больше смутило Ди. Она не хотела быть для него ребенком. Она хотела…

Бэкстер наклонился, намереваясь поцеловать ее в щечку, но Ди в этот момент слегка повернула голову, и поцелуй пришелся прямо в губы.

Это вышло случайно. Однако за следующие действия Бэкстер отвечал целиком и полностью, за исключением разве что едва заметного ответа со стороны Ди и ее желания продолжить.

Он помнил, что секунду назад думал о Ди как о ребенке; теперь она была женщиной в его объятиях, мягкой и податливой; она поцеловала его в ответ, и поцелуй был так сладок, что кровь побежала быстрей в его венах.

Все закончилось, не успев начаться. Бэкстер пришел в себя и отпрянул, тяжело дыша.

Он винил себя, а не ее. Заметив полный обиды взгляд, Бэкстер сказал:

— Извини. Мне не следовало прикасаться к тебе.

Но своей нежностью он разрушил линию обороны. Она открылась и стала уязвимой, так стоит ли удивляться тому, что произошло?

Бэкстер говорил что-то еще, но Ди не слушала. Она съежилась и отвернулась к окну. Снова сваляла дурочку, выставила себя на посмешище. Вдруг Ди почувствовала, что слишком устала, чтобы беспокоиться о чем бы то ни было.

На вопрос Бэкстера: «Шотландия или Лондон?» — она равнодушно пожала плечами.

Ему пришлось еще раз напомнить себе, что он больше не занимается спасением мира. Два года войны обеспечили ему право на мир, а ничто в этой девушке не обещало покоя.

Так почему он все еще сомневается? Он оставил умирающих и умерших. И, конечно, сможет оставить эту девчонку.

Бэкстер завел машину, и они поехали в направлении Лондона.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Уже приехали?

— Да, наконец-то, — кивнул Бэкстер.

Ди потерла сонные глаза. Не было ни луны, ни уличных фонарей, ни домов — одна темнота. Машина уперлась в конец грязной дороги. Перед ними возвышалась какая-то разрушенная башня.

— Ты же говорил, что живешь в Эдинбурге, — встревожилась Ди.

— В пригороде Эдинбурга, — поправил Бэкстер.

Ди огляделась в поисках каких-либо признаков жилья.

— А где именно?

— Здесь. — Он кивнул в сторону каменной глыбы.

— Шутишь, — засмеялась Ди. Но Бэкстер не смеялся. — В этой… штуковине? — Другого слова Ди не могла придумать.

— Ты ведь знаешь, что говорят в таких случаях, — напомнил он. — «Будь осторожен в своих ожиданиях» и все такое прочее.

— Но… — Она и представить себе не могла такую развалину.

— Ты сказала своей матери, что у меня в Шотландии замок, — напомнил он ей.

— Д-да, — согласилась Ди. — Вообще-то я представляла себе нечто вроде Бэлморала [2]. Это и, правда, твое?

Ди все еще не верила, ей казалось, это какая-то шутка. Да и в самом путешествии было что-то нереальное. Конечно, она помнила, как плакала после отъезда, как Бэкстер обнимал ее, утешая, пока не высохли слезы. Она помнила, как нежен он был, и как это удивило ее, помнила чувства, пробудившиеся в ней в ответ на эту нежность. Как он случайно коснулся губами ее губ, и она не оттолкнула его. Последнее воспоминание казалось самым неправдоподобным и все же оставалось самым живым.

Все, что случилось позже, было похоже на наваждение. Ди глядела в окно, едва замечая указатели по дороге к Лондону. Она так устала, что уже не могла ничего соображать, к тому же вскоре ее стало клонить ко сну. Ди и не думала бороться, она знала, что наверняка придется провести бессонную ночь на улице — ведь страх не даст ей сомкнуть глаз.

Неизвестно, как долго она спала. Проснувшись, Ди увидела названия на указателях — Шеффилд и Барнсли. И поняла, что они находятся за много миль от Лондона.

— Ты поживешь немного у меня, — единственное, что сообщил ей Бэкстер.

Ди было все равно. Теперь у нее нет дома.