Невеста по найму [СИ]

— Где мой ребенок? — спросила я у вернувшейся акушерки.

— Сказала же, в специальном отделении. И будет там лежать, пока не окрепнет. Ее подключили к ИВЛ.

— Она выживет? — спросила я, придерживаясь за стенку.

— А кто гарантировать может? — акушерка чуть сощурилась. — Бывает вон доношенные рождаются здоровыми, а на следующий день помирают. Это лотерея. Если суждено, то жить будет. Пошли, провожу в палату.

Я направилась следом за акушеркой в палату на едва гнущихся ногах. Когда мы вошли внутрь, я не стала обращать внимание на обшарпанные стены, доплелась до кровати и медленно легла. Старалась не думать о плохом, надеялась, что все будет хорошо. Вспоминала свою крохотулю, а по щекам катились слезы. Однако усталость все-таки одержала верх, и я заснула. Проснулась от прикосновения теплых подушечек пальцев к моей щеке. Открыла глаза и вздрогнула. На металлическом стуле около кровати сидел Дмитрий и смотрел на меня глазами, полными тоски.

— Я не уберегла ее, — прошептала сквозь слезы и отвела взгляд в сторону.

— Ты не виновата, — Дмитрий сжал мою руку. — А наша дочь жива. Я нанял лучших врачей. За ней будет должный уход. Оплатил палату, чтобы к тебе не подселили кого-нибудь с ребенком, потому что понимаю, сейчас ты будешь остро воспринимать близость матерей с детьми.

— Спасибо!

Наши взгляды пересеклись. Дмитрий улыбнулся уголками губ.

— Спасибо тебе за нашу дочь!

Я постаралась сесть и прислонилась к стене. Обратила внимание на тумбочку и подоконник уставленные цветами.

— Не следовало покупать цветы, они…

— Они будут хоть немного поднимать твое настроение. Послушай, мне тоже больно. Но с ней все будет хо-ро-шо.

Я была благодарна Дмитрию за то, что пришел. Знала, под каким строжайшим запретом это находится в больницах и была благодарна ему. Спустив ноги с кровати, встала. Он поднялся следом за мной, не отводя взгляд, и я не смогла сдержаться: бросилась в его объятия, потому что мне было необходимо это — получить поддержку и почувствовать, что я не одна. Прикрыла глаза, и мне действительно стало лучше. Дмитрий прижимал меня к себе совсем как раньше, словно между нами не образовалась громадная пропасть из-за моей измены. Но я не была готова простить себя. Тем более теперь, когда моя малышка балансировала на грани между жизнью и смертью. Отстранившись от Дмитрия, посмотрела на дверь.

— Где она? Я хочу увидеть ее…

— В палате для недоношенных, там она подключена к искусственной вентиляции легких. Ты можешь находиться рядом с ней. Тебе нужно будет сцеживать молоко, чтобы кормить ее… Пока ты спала, я поговорил с врачами. Ксюш, все хорошо будет. Мы справимся со всем. Вместе.

Я кивнула и поджала губы, стараясь не заплакать. Ненавидела себя. Ненавидела за то, что, вообще, подпустила Игоря.

Мы с Дмитрием подошли к кувезу, в котором лежала наша дочь, и я замерла, глядя на такую беззащитную крошку. Сердце щемило от боли и тоски. Мы ведь даже не решили, как назовем ее. И сейчас я считала плохой приметой выбрать имя, потому что мы не знали, что будет дальше. Пусть и прогнозы были положительными, по словам Дмитрия.

Какое-то время мы смотрели на дочку, каждый утопая в своих мыслях, но у Дмитрия завибрировал мобильник. Я посмотрела на него, а он извинился, пожав плечами, и вышел в коридор. Вернулся он скоро и не в лучшем расположении духа.

— Извини, у меня срочная операция. Без меня никак не справятся. Ничего не бойся! Как только смогу, я сразу же примчусь сюда.

Я кивнула, мысленно поблагодарив его за то, что не оставляет в трудную минуту. Когда Дмитрий удалился, я подвинула к своей девочке стул, присела рядом и стала наблюдать за ней. Я знала, что она слышит мой голос, потому рассказывала сказки, пела песенки, и мне казалось, что она улыбается, хотя вряд ли такие крошки умеют делать это.

Мы с Дмитрием все свободное время проводили у стеклянного колпака, под которым лежала наша девочка. В больницу больше никого не пропускали, а мне не позволяли спускаться, поэтому с Янкой, мамой и Лизкой я общалась исключительно по телефону. У Янки подходил срок рожать, и она постоянно шутила, что я обставила ее, чтобы хоть немного развеять мое напряжение.

Миле — мы все же решили выбрать имя и назвали дочь Людмилой — с каждым днем становилось все лучше. Поначалу меня хотели отправить домой, чтобы приносила для дочки молоко и истуканом не сидела рядом с ней, но Дмитрий заплатил приличную сумму заведующей, и вопрос о том, чтобы выписать меня без дочери отпал. Дмитрий и сам оставался ночевать, когда мог, ведь в палате было две кровати. Время от времени мы по очереди дежурили около нашей малютки.

Дмитрий пытался утешать меня, как только мог, хотя я видела, что ему самому не по себе. Мы стали друг для друга надежной опорой, однако, я не спешила подпускать мужчину близко. Мы не говорили о будущем, старались не строить никаких планов, просто жили одним днем и надеялись, что нашу девочку вот-вот отключат от аппаратов и позволят забрать домой.