Невеста по найму [СИ]

Я пыталась избавиться от общества Игоря не потому, что опасалась снова сорваться. Это точно больше не произойдет. Я просто понимала, каково Диме находиться между мной и моим прошлым, прошлым, которое теперь постоянно будет напоминать об измене.

Игорь кивнул и направился к лифту. Я улыбнулась Диме и, повесив сумку с детскими принадлежностями на плечо, вышла, позволив своему мужчине закрыть квартиру. Когда я подошла к лифту, Игорь буквально подскочил, сокращая разделяющую нас дистанцию. В нос ударил аромат его парфюма, но он больше не возбуждал, потому что я понимала, что это всего лишь минутное влечение… Воспоминание о прошлом.

— Бросай его! Поехали со мной! Ты так похорошела после родов! Ты стала еще эффектнее… Ты вдохновляешь меня сильнее. Ксю, давай прямо сейчас сбежим. Ты же говорила, что не любишь его! — начал шептать Игорь, словно змей-искуситель.

— Я ошибалась, — произнесла я, делая шаг назад, создавая между нами препятствие, выстраивая высокий непреодолимый забор. — Я его люблю. Когда Дима попал в аварию, я поняла, что ничего не хочу, если вдруг он прекратит дышать. Он и Мила самое дорогое, что у меня есть. Прости, что поняла это так поздно.

Игорь резко развернулся и поспешил вниз по лестнице, а я заметила улыбающегося Диму. Вероятно, он слышал все. Я не видела, когда он появился, не заметила его, и теперь почувствовала, как к щекам прилил жар.

— Я сделаю все, чтобы встать на ноги. Я обещаю тебе, — прошептал Дима, взяв меня за руку. — Можешь положить Милу ко мне. Или сумку давай.

Я повесила сумку на плечи Димы и положила в его руки Милу. Он не любил, когда его жалеют, и я решила относиться к нему, как к полноценному человеку, без жалости и прочих сантиментов. И я видела, что мой мужчина оценил этот жест.

На выписку мы примчались как раз в тот момент, когда Яна и Сергей выходили со своим сыном на руках. Они выглядели такими счастливыми, что сердце на мгновение сжалось в груди. Я представила, какой могла быть наша с Милой выписка, если бы не эта проклятая авария. Я вспомнила, что пережила за то время, пока Диму оперировали, как боялась услышать, что его больше нет, и на глаза навернулись слезы.

Мы поздравили Яну, отдали ей подарок — авторское золотое украшение в виде медальона с изображением Тары — хранительницы детей и цветы.

— Вот и стоило ехать сюда ради того, чтобы просто вручить цветы и подарок? — проворчал Дима и насупился. — Для этого ведь есть курьерская доставка.

— Перестань так делать, а то быстро морщины появятся, — ухмыльнулась я.

Он был прав, когда говорил, что на этой выписке мы будем лишними, но я сделала то, что хотела — вытащила его на улицу. И теперь планировала еще больше — вынудить Диму ходить со мной и Милой на ежедневные прогулки. Во-первых, свежий воздух полезен и ему тоже, а во-вторых, он должен был перестать бояться людей и репортеров, которые уже показались на горизонте.

— Дмитрий Звонарев, пожалуйста, прокомментируйте каково это — находиться в инвалидном кресле одному из лучших хирургов нашего города?

Мне хотелось разогнать их, поэтому пришлось приложить усилия, чтобы сдержаться.

— Мой жених не обязан отвечать на ваши дурацкие вопросы, — прошипела на журналистку.

— Тогда ответьте вы. Вы из жалости вернулись к Дмитрию Звонареву и все-таки решили сыграть свадьбу, несмотря на то, что расторгли помолвку? Кстати, чей этот милейший ребенок?

Я потерялась на мгновение, но мой мужчина пришел на выручку, выехав вперед с нашей принцессой на руках.

— Это Людмила Звонарева, наша с Ксенией дочь. Мы не расторгли помолвку, а лишь отложили свадьбу на тот момент, пока шли разборки с грязными слухами, которые распустила Лариса Громова, а также пока моя невеста переживала тяжелую беременность. Сейчас мы готовы к свадьбе и не будем откладывать ее, однако, фотографии для своих репортажей вам получить не удастся, потому что это будет частная вечеринка.

Я улыбнулась и все же решилась ответить на вопрос журналистки.

— Вы оскорбляете меня и Диму словами о том, что я вернулась к нему из жалости. Как видите, мы никогда не расставались. Мы любим друг друга, а для настоящей любви не существует никаких преград.

Дима улыбнулся. Мы оставили задумавшуюся журналистку и направились к машине. Мы прошли это испытание. Я надеялась, что Дима больше не будет бояться выходить на улицу, и скоро сможет вернуться к работе. Да, оперировать он вряд ли сможет, хотя… У меня уже возникали кое-какие мысли на этот счет, но пока я не решалась озвучивать их, ведь мой мужчина изо всех сил пытался встать на ноги, потому было глупо говорить ему, что если оборудовать одну из операционных кушеткой, которая могла бы опускаться до уровня его кресла, то он запросто смог бы проводить операции самостоятельно, а не просто курировать других хирургов.