Невеста по необходимости

Мы очень долго просидели за кухонным столом. Пока я полностью не выговорилась и не ощутила невероятную легкость во всем теле. Это ощущение, когда тебя уже ничего не сдерживает и не мешает принимать верных решений, показалось мне очень приятным и манящим.

Тетя Зина резко встала со своего места, когда я закончила рассказ, отошла к кладовке и достала оттуда стеклянную бутылку с темно красной жидкостью. По пути обратно к столу она взяла с верхней полки два граненых стакана и водрузила все это на стол.

- Что это? – немного удивленно спросила у нее.

- Наливка, вишневая. Моя фирменная.

Я сразу поняла, что она хочет и мне налить алкоголя домашнего приготовления и поспешила ей напомнить, что нахожусь в положении и мне такие вещи противопоказаны.

- Но мне же нельзя…

Она подняла на меня суровый взгляд, из-под густых бровей и ответила:

- Я же не предлагаю упиться вусмерть! А для кровообращения она очень полезная. Тем более за качество я ручаюсь.

Тетя Зина откупорила бутылку и налила чуть-чуть в два стакана, один из которых протянула мне. Я приняла его и тихонько поблагодарила.

- Давай дочка выпьем за силу, которая теперь растет в тебе. И пусть этот малыш станет опорой и радостью. А я уж как смогу помогу вам, чай не чужие.

Она тут же опрокинула содержимое своей тары себе в рот и одним глотком ее осушила. Я же лишь пригубила приятную, очень сладкую и слегка тягучую жидкость.

- Ты давай, пей до дна. - она подтолкнула стакан ближе к моему лицу – Тебе сейчас силы нужны. А наливка она натуральная, сосуды расширит, да мозги почистит.

Я повиновалась и выпила залпом остатки напитка. В животе растеклось приятное теплое чувство, а через время на щеках загорелся румянец, и я ощутила легкий прилив сил.

- Вот теперь ты хоть ожила – уже более ласково сказала тетя Зина – и глазки заблестели, и щеки порозовели. А то сутра вошла бледная как смерть, с туманным взором.

Я улыбнулась таким слегка грубым, но теплым словам. Спустя столько лет разлуки, тетя Зина стала для меня немного понятнее, чем это было в детстве или в подростковом возрасте. Когда поведение близких ты принимаешь за чистую монету, не давая скидку на характер или чувства. Я была немного рада тому, что она не прогнала меня, что не высказала обиды, за все эти годы, что я с ней не связывалась, за то, что не говорила «спасибо».

Но остался еще один нюанс, который мне хотелось исправить. А точнее задать давно мучающий меня вопрос:

- Теть Зин – немного робея, обратилась я к ней – я никогда тебя не спрашивала, и если не хочешь, можешь не отвечать…

- Не тяни кота за хвост! – фыркнула она – Спрашивай, мне таить нечего!

Она поерзала на стуле, умащиваясь удобнее. Положила руки на стол и посмотрела на меня пристальным и твердым взглядом. Я же напряглась, предвкушая услышать нечто из того, что уже много лет хотела услышать. Странное чувство трепета волной пронеслось по спине. Набрала побольше воздуха, шумно его выдохнула, и:

- Почему меня воспитывала ты?

- А что не так с этим? – немного надувшись, ответила она, и принялась убирать со стола стаканы и бутылку.

- Я не хочу тебя обидеть! – поспешила я пояснить свой вопрос – Просто интересно, где мои родители? И почему я их никогда не видела?

- Да тут и рассказывать особо нечего. – тяжело вздохнув, начала она – Мамка твоя, моя младшая сестра. Прости за правду, но дура-дурой! Любила красиво гулять и все мечтала о принце на белой кобыле. А когда забеременела в шестнадцать, то прибежала ко мне, так как мать наша ее выставила за дверь. Она всегда была строга и зачастую за словами не следила, да и ударить могла. В общем, Таньку я приютила, да с родами помогла, как смогла. Сама же я детей иметь не могу, по глупости аборт сделала, а оно он как вышло… В общем, поначалу жили мы втроем, как могли справлялись. Да только Танька опять гулять начала, и когда тебе два годика было, выскочила замуж да за границу умотала. А мне на прощание сказала, что тебя мне оставит, как подарок, чтобы в старости не скучно было. Дура безмозглая она, иначе и не скажешь! А про отца она ничего не рассказывала, а я и не спрашивала.

Тетя Зина сплюнула от досады, и подняла на меня свой тяжелый взгляд. Из-под густых бровей он мог показаться устрашающим, но услышав эту короткую историю, я поняла, что это взгляд уставшего от переживаний человека. Она, лишенная возможности иметь детей, помогла младшей сестре. И, когда та бросила ей на шею ребенка, не выкинула его на улицу, а, как смогла, воспитала.

- Спасибо… - еле слышно проговорила и подошла к тете Зине, чтобы обнять – Спасибо тебе за все то, что ты для меня сделала. – слезы навернулись на глаза, и у меня, и у нее – И прости, за то, что так долго не давала о себе знать.

- Дура… – только и смогла ответить она, прежде чем разрыдаться.

После этого откровенного разговора я с легкостью могла разговаривать с ней, не испытывая тревог или неудобства. Ее грубость уже не казалась мне отталкивающей, наоборот – я расценивала ее как своеобразное проявление заботы.