Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе

– Уже не совсем понимаю, что происходит. Мы собирались вывести наших плутов на чистую воду, но, сказать по правде, я пока ни в чём не уверен.

Инесс увлекла Доминика прогуляться по саду. Тёплый вечер располагал к неторопливому променаду. Там, в саду, супруги продолжили беседу, любуюсь закатом.

– Мы склонны были больше верить Матису, чем Теодору. Но эта его Адель… – Доминик потёр виски. – Как она тебе?

– Я под впечатлением, – закатила глаза Инесс. – Интересная леди.

– Ты хотя бы на одно мгновение допустила, что эта интересная леди и в правду покорила сердце Матиса?

Инесс покачала головой.

– В это трудно поверить. Хотя наш мальчишка и его «малышка» очень старались. Такой спектакль. Ты как заядлый театрал должен был оценить.

– Оценил. И даже захотел продолжения. Именно поэтому и поручил Теодору организовать в следующую пятницу приём в его замке. Причём, пышный приём. Бал, гости.

– Правильно. Надо проучить прохвоста Матиса. Сегодня ему пришлось понервничать. Ещё один подобный вечер пойдёт ему на пользу.

Доминик вывел супругу на лужайку и усадил на качели. Начал плавно неторопливо раскачивать.

– Знаешь, Матиса можно понять.

– Вот как? Уже встал на сторону сына? Мужская солидарность? – пожурила Инесс. – А я то всё думала, почему ты подыгрываешь прохвосту, вместо того, чтобы спровоцировать его выдать себя?

– Дело в том, что я несколько озадачен, начёт Августы. Она показалась мне суховатой и пресной. Воспитана, начитанна, но не слишком ли в ней этого много?

– С каких это пор образованность леди стала считаться недостатком? Хотя… я конечно наслышана, что мужчины боятся умных женщин, – с дразнящей улыбкой подтрунила Инесс.

Доминик усмехнулся:

– Судя по Теодору – нет. Как тебе Николетт? Мне она показалась весьма неглупой юной леди. И наш Тео, в отличие от Матиса, не спускает с неё взгляд. Я даже засомневался, спектакль ли это, или у него действительно есть чувства. Что скажешь?

– Адель настолько перетянула на себя внимание, что я не успела составить однозначного мнения об отношениях Теодора и Николетт. Между ними гораздо больше близости, они не смотрятся совсем чужими, как Матис и Адель. Но я, конечно, не готова вот так сразу поверить, что Тео влюблён, а, тем более, помолвлен.

– Что ж, в следующую пятницу у нас будет возможность всё выяснить.

 

 

 

Дороти зашла в комнату Николетт бесшумно, на цыпочках.

Николетт, одевавшаяся к завтраку, не сразу заметила крадущуюся служанку и аж вздрогнула, когда та прошептала своим совсем не тихим шёпотом.

– Госпожа, можно я это у вас спрячу?

– Что?

– Ружьё и топор.

В руках у Дороти действительно были ружьё и топор. Она воровато огляделась и сунула свою ношу под кровать. При этом выглядела такой довольной, какой Николетт её ещё ни разу не видела.

– Хочу после завтрака в лес за дичью и дровами сходить. А то без дела умереть можно.

– Ты где это взяла? – у Николетт промелькнули недобрые мысли.

Дороти расплылась в счастливой улыбке:

– Он выделил.

– Кто «он»? Лорд Теодор?

– Ну, что вы, госпожа, конечно не лорд, а этот надменный, чопорный столб в ливрее.

– Что же ты так невежливо о Филимоне?

– А как ещё? Иду я сегодня утром на задний двор. Думаю, проверить нужно, всё ли в порядке. Может, колесо у телеги сломалось, или ещё чего починить надо. Ещё даже из замка не вышла, а навстречу он. Как увидел меня, стал столбом, смотрит недовольно, как конь, которому овса недосыпали. Ух, породистый! – она погрозила кулаком. – И говорит с надменностью: «Что же вы так рано поднялись, сударыня? Думал, будете до обеда спать, после того, как с господами весь вечер развлекались».

Николетт невольно улыбнулась. Это, что же, Филимон ревнует Дороти к Матису? А с виду такой непробиваемый.

– А ты что?

– А я плечи расправила, – Дороти выпятила вперёд свою пышную грудь, демонстрируя, как именно она «расправляла плечи», – и говорю: «А что же мне, сударь, остаётся делать, как не с господами развлекаться, если вы не соблаговолили выделить мне топор и ружьё, чтобы я могла делом заняться?!». И пошла дальше, чуть-чуть задев его плечом, – Дороти снова продемонстрировала, как она это сделала.

Бедный Филимон. Какое испытание для его королевской выдержки.

– Когда вернулась к своим покоям, он уже меня дожидался. Говорит: «Вот то, что вы изволили желать, сударыня».

Смело. Николетт прониклась к дворецкому уважением.

– А прятать-то это всё зачем?

– Ну, как же, госпожа? Лорд Теодор велел мне вплоть до пятницы столоваться за господским столом, чтобы светские манеры закрепить. Но не могу же я прийти на завтрак с ружьём и топором?

Николетт оставалось только рассмеяться, представляя выражение лица Теодора, если бы Дороти и в правду явилась в обеденный зал, вооружённая до зубов.

– Поэтому я и решила, пока всё это припрятать. И лучше именно у вас в покоях. Тут надежнее.