Невеста по почте, или Исчезновение короны Ирландии

И в этот самый момент у меня перед глазами небо и снежинки пропали, появился круг, а в нем было кино. Это был военный самолет. Только я вижу его изнутри, в салоне. Там не было света, и сидели военные в пятнистой форме с оружием. Их было много, все с оружием. Ближе всех ко мне, – молодой человек в зеленом берете, с грубоватым лицом и темными волосами, и в такой же пятнистой форме. Слева, над карманом, почти на плече, была нашивка с именем и фамилией. В салоне не было сидений, как в пассажирских самолетах. Военные сидели вдоль стенок. Молодой мужчина был с карими глазами. У него было ружье, которое он прижимал к себе и смотрел в иллюминатор. Что написано на нашивке я не помню. Но я поняла, что получила ответ от вселенной. Или, я не знаю от кого и как. Я увидела тогда мою судьбу, – как я поняла. Что это было? Я не знаю и по сию минуту. Схожу с ума, наверное. И сегодня все повторилось снова. Только на работе. И снова я видела подобное кино. И мужчина тот же, как в первом случае. Я его узнала. Только сейчас ему было хуже, чем тогда. Он брел раненый, один по равнине. А вокруг снега и горы.

– Может это Филипп?

– Может. Очень похоже. Но фото от него я так и не получила. А на том маленьком, что было на сайте, рассмотреть ничего вообще нельзя.

– Знаешь, Ляля, я не рассказывала тебе никогда. Но твоя прабабушка была не просто женщиной. И много знала о людях, но редко рассказывала об этом, и далеко не всем. Я так думаю, что этот дар передался и тебе, частично. Она гадала, предсказывала будущее, занималась черной магией. Потом вышла замуж за серба и уехала в Сербию, и была известной колдуньей, или, как сейчас называют: «медиумом». Я так думаю, что-то подобное начало происходить и с тобой. Вот и все загадки.

– А сейчас уже почти полночь. Писем нет. С ним что-то случилось. Я чувствую. Я сейчас как радиоприемник принимаю и ловлю все, что происходит на этой волне по имени Филипп.

– Надо укладываться спать. Завтра тебе на работу и снова вставать в пять утра. Тебе нужно спать. Отдых нужен всем, а тебе особенно.

– Да, да конечно. Сейчас я выпью чай и пойду.

Она снова открыла почту. Писем нет. Где бродит ее друг сейчас? Кто его знает. Что произошло с ним в этой страшной стране, где погибло столько наших воинов? Наших солдат и наших офицеров. В полку отца тогда, в девяностых, от летчиков, она слышала множество разных историй об этой войне. Разного. И плохого и хорошего. И сейчас Ляля с горечью думала о своем военном друге, с которым так странно свела судьба. И о том, что он пропал. Она взглянула в почту. Писем нет. И снова стала размышлять и ждать. За окном падал снег. А там, в Афганистане, наверное, тоже падал снег. Ей было не страшно, сидя у компьютера и можно смотреть в окно и чай пить. Здесь был мир. А там война. И эти жестокие и дикие племена, живущие на равнинах и повсюду. Об их жестокости ходили страшные легенды. Ляля даже не могла подумать, что могло случиться с Филиппом. Она не разрешала себе думать об этом. И не хотела сама себя пугать. Снова посмотрела во входящие письма своей почты. Ничего. Так она просидела еще долго. Потом решила написать сама:

«Где ты? Я знаю, что с тобой что-то случилось. Знаю! Я чувствую. Но ты не бойся! Я думаю о тебе. И знаю точно, что с тобой уже ничего не случится! Я чувствую, что тебя ранили. Просто знаю и все! Когда ты вернешься, напиши мне. Я здесь! У моего компьютера. У нас уже ночь и мне завтра на работу, но я жду тебя! Даже если тебя ранили, то можно вылечить. Ты об этом не беспокойся. Сейчас медицина такая, что могут многое вылечить. Я жду тебя, как всегда. Твоя Ляля».

Она написала письмо, перевела его на английский, а потом отправила. За окном падал снег, красивыми блестящими снежинками, мерцающими в свете фонарей города, а она думала о своем друге: «Только бы он вернулся живым! Только бы не покалечили!» – подумала Ляля, почувствовала всей своей природой, что его ранили. «Только бы добрался живым до своего гарнизона!» – снова подумала и содрогнулась от этих грустных мыслей. «Если в плен возьмут, то мучить будут обязательно, потому что он принадлежит к специальной группе. Особенной группе специального назначения, и нашивки на обмундировании об этом красноречиво рассказывают. А талибы вовсе не глупцы и не идиоты», – пронеслось вихрем у нее в голове.

Ляля часто видела покалеченных военных на разных войнах. Мысли эти просто пугали. Да и невозможно было представить молодого человека, которому чуть за тридцать, вот так покалеченного миной или еще бог знает чем. Это ужасно!

Так она сидела у компьютера и мысли лихорадочно проносились в голове. От Филиппа писем не было. Ляля понимала, что бросить ее он не мог, тем более что недавно сделал ей предложение. Из писем поняла, что не такой он человек, чтобы вот так обманывать. Это означало только одно: дела плохи.